— Да, я знаю, — казалось, его вообще ничто не могло смутить. — Князь Тимофей уже приходил ко мне. И я отказал ему, как откажу любому… как отказал великому князю. Это дело принципа, простите.

— Вас не волнует, что княжна может… погибнуть из-за этого? — у меня перехватило дыхание от одной мысли, что из-за его рецепта Юлия…

— Смерть — неотъемлемая часть бытия. На кухне быстро осознаешь эту простую истину, — Орфуа подвинул ко мне остывшую тарелку офицера. — Например, чтобы вы могли полакомиться этой аппетитной отбивной, должен был умереть теленок, который еще утром сосал теплое вымя мамки. Кто-то должен умереть, чтобы остальные могли жить…

— Да вы философ… — поморщился я. — И ради чего, по-вашему, умирали от голода в Асаде?

Его глаза на мгновение помертвели, а в следующую секунду он опустил взгляд, встал вслед за мной из-за стола и поклонился в раздражающе вежливой манере гаяшимцев.

— Полагаю, это известно лишь господу Единому… Но уверен, ради чего-то очень… важного…

Под его немигающим взглядом я кое-как растолкал пьяного офицера и поволок к выходу. Не знаю, от чего меня мутило больше — от запахов еды или от страшного осознания, что рецепта Серый Ангел не получит.

Увы, узнать, где живет офицер Матий, мне не удалось, он и лыка не вязал, только пьяно мычал. Пришлось везти его к себе. Свалив бесчувственное тело на кровать в пустующей комнате Йорана, я спустился на кухню. Есть не хотелось совершенно, но надо было. Давясь всухомятку сыром и черствым хлебом, я разглядывал прихваченную из погреба бутылку вина, борясь с желанием напиться. Не просто выпить, а наклюкаться, как офицер, до поросячьего визга и полного отупения всех чувств. И чуть не подавился из-за резкого стука во входную дверь.

На пороге стоял профессор Адриани, в его руках была плетеная корзина, надежно укутанная от холода.

— Прости за поздний визит, Кысей. Надеюсь, не прогонишь?

Мы сидели за столом, а снаружи бессильно выла метель. Бутылка вина давно была выпита, за ней и вторая, которую принес профессор вместе с щедрым изморозным угощеньем — горячей похлебкой из кролика и пирогом из лука и сыра. К профессору приехала дочь, приготовившая все это богатство, которым Адриани счел необходимым угостить и меня.

— Профессор… — язык слегка заплетался. — Вы идите домой. Дочку давно не видели. А вы со мной тут сидте… сидите.

— Сариэн на всю неделю приехала, — вздохнул профессор. — А дома… там еще и Нишка. Они уже успели спеться. Не, не пойду. А ты не пей больше. Ты ж вообще не пьешь.

— Нишку вместо меня на дознание назначили? — вино казалось кислым, но я упрямо сделал еще глоток. — И как продвижа… продвигается?