— Действительно, — с сожалением покачал головой судья. — Слова высокородного помчика Лешуа не смею подвергнуть сомнению, однако…

— Я здесь! — выкрикнул Сигизмунд, проталкиваясь сквозь толпу с ослиным рвением. — И я буду сам драться!

Я похолодел. Как он здесь оказался? Я же крепко его связал, даже кляп воткнул, чтобы на помощь не позвал… Неужели этот балбес Лука его освободил?!? А больше ведь некому. Вернусь — уши надеру!

— Вот и правильно, — обрадовался седобородый. — Если готовы, то прошу вас выбрать оружие…

Негромко вскрикнула Алиса и бросилась юноше на шею, повиснув на нем, шепча что-то на ухо и уговаривая. Сигизмунд покраснел и упрямо мотнул головой, отталкивая девушку от себя. Она зарыдала. Шарлотте сделалось дурно, она оперлась на руку мужа и принялась обмахивать себя веером. Остальные зрители кровожадно оживились.

— Воевода! — я не собирался сдаваться. — Я прошу вас о великодушии. Не губите молодую жизнь. Он упрямый глупец, не ценящий собственную жизнь. Но разве его смерть добавить вам славы или чести?

— Да не собираюсь я его убивать, — ворчливо отмахнулся воевода. — Подумать только, сколько заступников у этого юнца образовалось. Так, немного кровь пущу, чтобы преподать щенку урок.

— Готовы? — спросил седобородый.

— Да, — спокойно отозвался воевода.

— Да!

Сигизмунд воскликнул это слишком поспешно, сорвав голос, что вызвало обидные смешки у присутствующих. Мальчишка покраснел и задрал подбородок.

— Сходитесь!

Я в бессилии сжал кулаки. Прибью Луку! Отдеру так, что месяц на задницу не сядет! Воевода не двинулся с места, напоминая старого опытного пса, лениво поглядывающего на наглое тявкало, которое кружило перед носом и норовило куснуть. В напряженной тишине первый звон скрестившихся клинков больно ударил по нервам. Даугав легко парировал выпады противника, но Сигизмунда это не смущало. Он раз за разом слепо бросался в атаку. Мне стало ясно, что воевода действительно не собирался убивать юнца, игнорируя возможность нанести ответный удар в неосторожно открытые плечо, бок и шею. В последнем случае удар был бы смертельным. Но также стало совершенно очевидно, что Сигизмунд в своем упрямстве не остановится. Не в этой, так в следующей дуэли отдаст Единому душу. Сделалось горько от мысли, что я и сам недавно был таким же…

— Остановите дуэль!

Невесть откуда взявшаяся Луиджиа бесстрашно влетела между двумя мужчинами и застыла перед холодными жалами клинков.

— Дядя, пожалуйста, не надо!

— Уйди прочь! — слепо прохрипел Сигизмунд, не опуская шпаги.

Я наплевал на все правила и ринулся на поляну, скрутив мальчишку.