— Да.

— Вот и говори от ее лица. Итак, почему ты не можешь покинуть замок?

— Не могу.

— Почему?

И снова жалящие соляные кристаллы непонятных слов, сплетающихся в сеть. Я барахталась в ней какое-то время, тщетно пытаясь понять, но потом сдалась.

— Ладно. Спрошу иначе. Можно ли что-то сделать, чтобы отвязать тебя от замка?

— Я и есть замок. До некоторой степени.

— Что?

Искра терпеливо повторила бессмысленную для меня абракадабру. Я застонала и стукнула себя по лбу ладонью.

— Я питаюсь знанием, — повторила Искра, решив смилостивиться и перейти на понятный мне язык. — Ты это и так знаешь, но не осознаешь. Я покажу. Знание… разное. Полет стрекозы.

Соль передо мной зашевелилась и стала собираться в гигантскую стрекозу, которая неуклюже взмыла в воздух.

— Человеческий разум продуцирует знания. Обычный человек может увидеть полет, запомнить его. Кроха информации. Она не изменяется. Существует долго и стабильно, но мало мне дает.

Стрекоза, тяжело громыхая крыльями, пролетела мимо меня и начала возвращаться, делая крюк над бездной.

— Другой человек, со сдвинутым восприятием, например, художник, может усмотреть в полете красоту и запечатлеть ее сквозь призму собственного таланта.

Стрекоза в воздухе начала меняться, ее крылья разливались всем цветами радуги и выписывали в воздухе причудливые узоры. Теперь ее полет стал грациозным и отзывался странным томлением в груди, несбыточной мечтой… Я почему-то вспомнила Мартена и его дурацкие поделки.

— Это знание уже обладает энтропийной силой, потому что отзывается в других человеческих разумах по-разному. Такое знание способно в свою очередь продуцировать новое знание. То, что сейчас пришло тебе на ум, Шестая.

— То есть?

— Мечта. Пытливый человеческий разум, еще более сдвинутый, может попытаться понять, как летает стрекоза. И создаст… модель.

Стрекоза исчезла, вместо нее появились контуры и точки, словно я видела упрощенный остов насекомого. Вся конструкция двигалась, обтекаемая внезапно сгустившимся воздухом, который завихрялся в формулы и цифры.

— И вот это знание уже дает мне больше. Оно дает воспроизводимость мира. Еще один разум создаст подобие стрекозы, чтобы летать самому.