Но у этого полигонника был нарушен контур.

— Мы не можем погасить! — простонал студент. — Фитиль слишком промаслили!

— Ясно, — только и сказал Танзен, беря с ближайшего стола нож и отрезая горящий кончик. — Так который здесь студиозус Жербази?

— Он, — указали сразу несколько пальцев на потного толстячка.

— Пойдемте-ка, мэтр, — попросил Танзен, подпустив сарказма в голос. — Побеседуем.

Толстячок втянул голову в плечи. Еще даже не бакалавр, он никак не мог называться мэтром и прекрасно это знал. Обычно такое обращение к студенту означает неприятности.

Под взглядами его сокурсников Танзен отвел Жербази в тесную подсобку. Шуганул гремящего ведрами домового, велел усесться на корявый, явно сотворенный кем-то из студентов стул и коротко бросил:

— Рассказывайте, мэтр.

— Что рассказывать… мэтр? — попытался улыбнуться толстячок.

— Как вы докатились до жизни такой. Вы понимаете, что в лучшем случае вылетите из института? В лучшем случае!

— В лу… в лу… а в худшем?!

— А в худшем — пожалеешь, что не взорвался на той свече. Рассказывай! — резко перешел на «ты» Танзен.

— Но что рассказывать-то?!

— Сам не знаешь?! — навис над ним Танзен. — Экзамены, колдунец! Кто надоумил дать взятку члену комиссии?! Это подсудное дело, щенок! Это Карцерика! Магиозом стать замыслил?! В глаза смотри!

Жербази сломался мгновенно. Обливаясь слезами и соплями, он принялся сдавать всех, кого мог. Бурно уверял, что ничего такого не хотел, что мэтр Роко сам его заставил…

— Заставил дать ему взятку?! — прорычал Танзен.

— Нет-нет, он… он сказал, что, если я его не ублаготворю, мой брат получит самый низший балл! А если проболтаюсь — мой фиггин поджарят на оливковом масле!

— Фиггин?.. Что такое «фиггин»?

— Не знаю… и не хочу узнавать!

— Ладно. Пшел вон отсюда.