— А Риссуэлла?

— Относится к «некоторым вопросам».

— Погоди. Я хочу присутствовать при разговоре с ней, — упрямо мотнула волосами, интуитивно чувствуя, что мне в самом деле стоит проследить, чтобы Арк не обидел принцессу.

В конце концов, какой бы она ни была, врать мне в пыточной для нее не было никакого резона, а значит, Овсянка в самом деле не хотела участвовать во всем этом и собиралась предупредить Аркенуса.

Властелин замешкался, бросив на меня взгляд, полный сомнений, затем красноречиво указал на Мартина.

— Я бы как раз взял необходимые вещи, пока вы говорите с Риской, — неожиданно поддержал меня принц.

— В моем замке тебя обеспечат всем… Впрочем, ладно. На детей твоего возраста и в самом деле может всего не оказаться. Иди, — сдался Арк, кивнув Мартину, тут же помчавшему к замку. — Ари… Ты уверена, что хочешь присутствовать еще и при разговоре? Я же вижу, что ты устала…

Но его попытка спровадить меня не удалась. Я верила, что в большей степени она вызвана беспокойством за меня, и было так заманчиво малодушно согласиться, но совесть же загрызет потом!

— И не надейся, тебя это не избавит от обстоятельного разговора на тему: «Что мне делать с дарованным тобой титулом, если моих знаний об управлении с трудом хватит на твой замок, которому теперь, видимо, требуется управляющий?». И вообще, ты обещал не оставлять меня одну, — напомнила, упрямо вскинув подбородок.

В опустившихся на землю сумерках сложно было рассмотреть выражение лица Арка, но его голос прозвучал предельно серьезно, я бы даже сказала, практически торжественно:

— Вот уж это могу обещать определенно: быть одной тебе теперь никогда не грозит.

И не успела я пошутить о двусмысленности фразы, которую при иных обстоятельствах можно было воспринять как угрозу, как рядом засияло окно портала, а в следующий миг мы стояли в уже хорошо знакомой мне вычурно обставленной комнате Риссуэллы.

Ну, что же, еще один серьезный и, подозреваю, не очень приятный разговор, и все, наконец-то смогу отдохнуть под ставшее почти родным «урруру», по которому за эти неполные двое суток успела соскучиться.

* * * * *

Риссуэлла, одетая в темное строгое платье довольно скромного покроя под горло, непривычно бледная и серьезная сидела у зеркала и бездумно водила щеткой по волосам, кажется, даже не осознавая, что и зачем делает. Было видно, что мыслями она совсем далеко.

На наше появление никак не отреагировала, будто и не заметила. А может, и в самом деле так глубоко погрузилась в себя? Прямо перед ней на подставке стоял знакомый мне дракончик, у которого вместо отбитого хвоста был прикреплен какой-то браслет, состоявший из множества золотых цепочек. И надо отдать должное, смотрелось в самом деле гармонично и интересно.