— Ник, ты меня довести решил? Какое на фиг стопроцентное попадание?

— Василис, я тебе честно скажу, — продолжал, не обращая внимания на мое негодование, — когда ты вернулась с Ви Эйры, вся потрепанная, несчастная, с глазами на мокром месте, я надумал хрен знает чего. Начиная с того, что он на тебя набросился и заканчивая тем, что ты его застала верхом на ком-то, да хоть на той же Марике. Фиг знает. Все гадал, что же этот скот сделал.

— А что теперь? — смотрела на серый дождь, лениво моросящий за окном, пытаясь успокоиться, найти точку опоры.

— Теперь… теперь я думаю, что он дурак. Нагородил какой-то фигни, непонятно из-за чего. И вся эта ваша проблема оказалась пустой.

— Пустой? — вялое негодование — это все, на что я оказалась способна.

— Да. Это просто слова.

— Словами можно сделать очень больно!

— Не спорю. Ими даже убить можно. Но не в вашем случае.

— Что же, по-твоему, должно быть в нашем случае?

— В вашем? — он на миг задумался, — Поговорите нормально. Вот и все.

— Все?

— Да. Поговори с ним, и дай шанс, которого он так жаждет.

— Шанс? Как же быть с доверием? Думаешь, можно перешагнуть через все, что он нагородил? Забыть это?

— Забыть можно обо всем. Стоит только захотеть. Я его не оправдываю, поступил он действительно по-скотски. Такого придурка еще поискать надо. Но с другой стороны…это ведь все неправда, дурацкий протест. И ты это сама знаешь. Стоит ли из-за такой вот нелепой лжи отказываться от всего? Он не предавал тебя, не распускал рук, не причинял какого-либо вреда. Он просто нагородил херни из-за неуверенности, ревности и еще черт знает чего. Поверь мне, это не смертельно. Бывают вещи гораздо хуже, и те, кто любят по настоящему, справляются с этим. Ты же любишь его, по глазам вижу. Меняешься, стоит только оказаться рядом с ним… А доверие — это теперь его проблема. Пусть старается, восстанавливает. Пусть ломает голову над тем, как тебя удержать и сделать счастливой. Пусть знает, что шанс дан не просто так, что он последний, что ты пробуешь быть с ним в последний раз, и больше прощения его косякам не будет. Он из той породы мужиков, рядом с которыми сложно. Но если приручишь, то будешь за ним как за каменной стеной. Такие люди, они как волки. Один раз и на всю жизнь.

— Волки больно кусают, — горько усмехнулась.

— Не только они. Думаешь, я не могу "укусить"? Могу. И идиотства могу творить, и грубым быть, и скотиной. И из-за меня, уверен, рыдало гораздо больше девушек чем из-за него. Все могут делать больно. И меняемся мы только ради человека, который дорог.

— Ради меня он так и не поменялся