– То есть нашего чернокнижника вполне могут отвести туда, то есть в ту самую пещеру?

– А почему бы нет? Скорей всего он окажется именно там. Ведь это именно он, если можно так сказать, сбил с пути истинного одного из них, а это очень серьезное преступление. Кроме того, в местах, которые контролируют чончоны, чернокнижник вздумал выращивать древний артефакт, вновь возвращать его к жизни, не интересуясь мнением здешних колдунов, а подобное самоуправство вряд ли понравится хоть кому-то.

– Интересно, как можно утащить крепкого мужика невесть знает куда? К тому же эта самая пещера наверняка находится в самой глубине здешних земель, куда обычным людям не дойти, и до нее сложно добраться...

– Вопрос не ко мне... – махнул рукой Коннел. – Говорю же вам, что местные на эту тему вообще стараются не говорить, держат рот на замке, и потому о чончонах мы вообще знаем очень мало – так, кое-что, по слухам, недомолвкам и обрывочным разговорам, не более того... Все, хватит вас пугать, пересуды закончены, ложитесь спать, а не то на дежурство никого из вас двоих ночью не добудишься.

Ну, спать – так спать, тем более что мы сегодня, и верно, умаялись, только вот я еще бы не отказалась послушать страшилки о чончонах. Что-то меня явно понесло не в ту сторону – наверное, с усталости... Уже засыпая, подумала о том, что, по счастью, я видела в Зайросе далеко не все, во всяком случае, о той пещере, где иногда собираются чончоны, мне не хотелось даже думать.

Однако поспать в эту ночь мне опять не удалось, во всяком случае уже через пару часов Коннел принялся трясти меня за плечо.

– Что такое?.. – открыла я глаза. – Пора вставать на дежурство?

– Нет. С принцем Гордвином что-то странное творится! Его трясет, колотит...

– А почему ты меня будишь? Обращайся к Павлену – это его заботы...

– Просто нашего инквизитора я никак не могу добудиться!

– Ладно, встаю...

А с Гордвином, и верно, было неладно. Парень, лежа на земле, извивался, как червяк, а с его губ срывались стоны и непонятные слова. Немногим позже изо рта Гордвина стала появляться пена, вот-вот головой о землю биться начнет! Такое впечатление, будто у него жесточайший приступ эпилепсии... Хорошо хоть Якуб проснулся, и втроем мы кое-как удерживали трясущегося принца от того, чтоб он не бился головой о землю.

К сожалению, все наши попытки успокоить молодого человека ни к чему не привели, так же как и не получилось разбудить господина инквизитора. Надо же, сон у святых отцов просто непробиваемый! Ну, раз дела обстоят таким невеселым образом, то я вновь бросилась к дорожному мешку Пса Веры в поисках святой воды – наверное, это единственное, что сейчас может привести в себя опального принца. Надеюсь, святая вода поможет даже такому отступнику, как он, хотя это еще не факт... Ох, чего только сейчас не набито в мешке Павлена – вдобавок к его пузырькам и коробочкам (которых, если честно, сейчас стало значительно меньше – похоже, едва ли не треть того, что ранее находилось в мешке господина инквизитора, ушло на истребление Проклятого Ока) там находились непонятные бумаги, старые книги, едва ли не рассыпающиеся от старости, свитки в потрескавшихся деревянных футлярах... Теперь ясно, отчего дорожная сумка Пса Веры такая тяжелая! Хорошо еще, что сейчас в ней нет тех древних артефактов, которые пришлось отдать здешним колдунам, а не то груз был бы вообще неподъемным!