– А что ж ты тогда нас им выдать решил?

– Так нам сказали, что ищут беглых рабов, бандитов и разбойников, которые честных людей грабят, а таких стражникам заложить – благое дело! Если бы стало известно, что вы турегов серьез зацепили, то вряд ли многие кинулись бы помогать страже. Вспоминать об этих рогатых не хочется!

– Тогда и не надо... – подвел итог разговора Винсент. – Лучше скажи: как считаешь, нас искать будут?

– Должны... – неохотно отозвался тот. – Если дело связано с турегами – то, без сомнений, нас станут искать. Говорят, они в казну много золота приносят, Владыке преданно служат, так что обижать их не принято. Власти землю носом рыть будут, лишь бы турегов не злить. К тому же этот пустынный народец настолько мстительный, что с ними лучше не связываться, а исполнить то, что они требуют. То есть если они говорят, что им нужны ваши головы, то стражников заставят в лепешку разбиться, но выполнить то, что просят туреги. Вернее, они не просят, а почти что приказывают, и если рогатым не нравится, как исполняют их требования, то они берут это дело в свои руки. Не скажу, что они в этом случае творят, что хотят, но нечто близкое к этому имеется. Если я правильно понял, то туреги знают, что камень у вас, верно?

– Думаю, да.

– Ну, коли так, да еще ежели судить по тому, сколько денег уже обещано за ваши головы... Могу побиться об заклад, что к нашим поискам привлекли всех, кого только можно. Могут и рыбаков отправить на поиски – раз мы ушли морем, то там нас и искать станут, а заодно и все побережье прочешут.

– Могут и сюда кого-то послать с проверкой?

– Да кто их знает... – почесал в затылке рыбак. – По своей воле сюда, конечно, никто не отправится, но могут и заставить...

– Ладно... – вздохнул Винсент. – Давайте-ка все на боковую. Утром поговорим, а я, как и договаривались, дежурю первым.

Против этого никто не возражал. Устроившись на своей лежанке, я смотрела на горящий костер, и невольно вслушивалась в звуки, доносящиеся снаружи. Пока, кажется, все тихо... Пусть так, но все же мне было бы куда спокойней, если б перед входом была натянута сеть – конечно, это наивно, и тех людей, что были здесь до нас, она не спасла, однако давала какую-то иллюзию защиты. Надеюсь, ползающий осьминог к нам больше не заявится, хотя на этом островке нельзя быть уверенным хоть в чем-то.

Положила руку на кожаный мешочек, в котором находилось мое сапфировое колье – в последнее время у меня появилась привычка то и дело держаться за колье, словно за какой-то оберег, который должен оберегать меня от всех бед. Вот и сейчас, ощущая под пальцами драгоценные камешки, я начинаю успокаиваться, и приходит уверенность в том, что все будет хорошо. Какие бы трудности нас не ждали, я должна выжить, и вернуть это украшение домой, в нашу семью, а раз так, то предаваться унынию мне не следует, во всяком случае, до того времени, пока я не отдам колье в руки тети Фелисии. Зная характер тетушки, не сомневаюсь, что она будет счастлива вновь увидеть свою пропавшую родственницу, и в то же самое время меня ждет более чем серьезный разговор – надо каким-то образом сберечь честь семьи, потому как в любом случае пойдут разговоры о том, где все это время могла находиться молодая маркиза Алверст. Подозрения, намеки, сомнения... Конечно, тетя Фелисия сделает все, чтоб выйти из непростой ситуации с наименьшими потерями, но мне, скорей всего, придется согласиться со всем, что она скажет...