— А ты не допускаешь такой мысли, что феи — проба пера? — я снова начал вертеть монетку. В кабинете на пару вдохов повисла тишина.

— Допускаю, — ну да, какой вопрос, такой ответ. В голове роем толпились мысли, догадки, предположения, а в сущности все это сплошной самообман. Нам несказанно повезет, если удастся найти что-нибудь в архивах. Но я никогда не верил в удачу, уж слишком она похожа на портовую шлюху. Значит, Диана права, остается лишь изображать кипучую деятельность и ждать следующего шага ублюдка.

— Это все о чем вы хотели поговорить со мной? — вмешалась в мои раздумья охотница.

— Ты куда-то спешишь?

— Если я хочу свалить из дворца до заката, то да. Безумно спешу, — и, видя мое озадаченное лицо, продолжила. — Я почти закончила с трупами, больше мне нет смысла здесь оставаться. Хочу съездить в некоторые деревни, расспросить местных, посмотреть на места, где были найдены тела и желательно без фей. У них уйдет дня три на осмотр тел, хочется верить, что за это время я успею что-нибудь найти. Надеюсь, вы не возражаете?

— Они настолько тебя раздражают?

— Они меня отвлекают и… кхм, портят материал.

— Слушай Диана, винить Кэссиди в том, что произошло сегодня, по меньшей мере, глупо.

— А я и не виню Кэссиди, но согласитесь, если бы не она, эльф прожил бы дольше, — мда, особо не поспоришь. — И уж если быть до конца откровенной, то большая часть вины лежит на вас. Это вы распустили своих стражников настолько, что они осмелились нарушить приказ принца, — у меня непроизвольно сорвался рык, за окном, вторя мне, послышался раскат грома. Сид напряглась, готовясь, видимо, к очередному сражению.

— Можешь ехать, — прорычал я, — но с тобой отправятся двое демонов, что бы ты больше не сомневалась в моем умении контролировать стражников, — охотница направилась к двери.

— Плевать, — махнула она рукой, — только пусть под ногами не путаются. Не прощаемся.

— Почему? — спросил я. Девчонка замерла, не дойдя до выхода пары шагов, и когда я уже собирался перефразировать вопрос, обернулась.

— У охотников прощание — плохая примета, — тихо сказала она. — Мы говорим "прощай", только когда действительно уходим навсегда.

— Странная примета, — Сид криво улыбнулась, а вот в глазах промелькнула обреченность. Обреченность? Мне точно нужно поспать.

— У нас много странных примет.

— И ты всем им веришь?

— Нет, — она тряхнула головой. Еще какое-то время я продолжал разглядывать Диану.

— Почему?

— Ваше Высочество, жизнь охотника странная штука и…

— Чушь, для тебя это личное, нечто большее, чем просто примета, — и снова обреченность в ее взгляде. Такая сильная, что невозможно смотреть, такая острая, что невозможно вынести, такая темная, что невозможно спрятаться. Нужно как-то ее утешить. Утешить? Да, хрена-с два!