— Нет, Диана. Я действительно виноват перед тобой, очень сильно виноват. И у меня всегда с извинениями плохо было, а еще я, как оказалось, люблю делать поспешные выводы, — девчонка поморщилась.

— Полегчало?

— Я не…

— Что я не? — передразнила она, — Вы ведь приперлись сюда только для того, чтобы успокоить внезапно проснувшуюся совесть? О, вот только не надо этих удивленных глаз. Проблема не в том, что вы мне вчера наговорили и не в том, что били специально по больному, и даже не в том, что вы так действительно считаете. Проблема в том, что будь на моем месте, допустим, Кэссиди, вы бы поступили совершенно по-другому, — непостижимая и недосягаемая женская логика. И что мне теперь делать?

— Ты передергиваешь, и ты не права, — я подошел к ней и осторожно опустил руки ей на плечи, заглядывая в глаза. — Да, я чувствую себя виноватым, да, я бил по больному, да, я не сказал бы тех вещей Кэссиди, но совершенно по другим причинам. И я хочу, чтобы ты меня сейчас внимательно выслушала. Сделаешь? — Сид медленно, настороженно кивнула. — Вот и отлично. Когда ты вчера удрала от меня… И не надо мотать головой, ты именно удрала. Я переживал и дергался, волновался, что ты можешь в горячке куда-нибудь влезть или кого-нибудь прибить, а еще что могут прибить тебя. И еще я злился, безумно злился на себя и на тебя, и на свой язык без костей и взрывной демонский характер и на то, что сделал тебе больно. Так что мне действительно безумно жаль. Извини.

— Л-ладно, — она смотрела на меня большими глазами, так, словно увидела перед собой живого летающего единорога. — Хорошо, я… я… А, блин! Забыли, короче! — и охотница поспешно высвободилась, вновь надевая на себя набившую мне оскомину маску.

— Твоя очередь, что ты тут делаешь?

— Может, давайте я сначала оденусь, умоюсь, кофе попью, а потом мы с вами поговорим? — первое предложение мне однозначно не понравилось. Я предпочел бы, чтобы она так и осталась в этой рубашке, открывающей хрупкое плечо и стройные ножки. А еще лучше, чтобы она снова забралась ко мне на колени… Ага, сейчас, она прям разбежалась. Да к тому же, девчонка явно мерзла, стоя на холодном полу босыми ногами.

— Даю тебе три луча на одевание и умывание, — я развернулся и, не давая ей возможности возразить, вышел.

Пока она одевалась, я прогулялся к лошади и забрал из седельной сумки флягу с кофе, хваля себя за предусмотрительность. Арон по-прежнему храпел под деревом, а вот черный зверь внимательно наблюдал за моими действиями, щурясь от солнечных лучей, проникающих сквозь еще молодую. Я молча поприветствовал его, подняв флягу, кот открыл огромную пасть и демонстративно зевнул.