— Еще что-то?

— Да не было больше ничего. Он как на третью ночь в лес ушел, так больше и не появлялся.

— В лес говоришь? А в какую сторону?

— На север… кажется.

— Север, — протянула охотница, — туда, где капище?

— Капище? — захлопала глазами водорослеволосая.

— Забудь, — махнула на нее рукой Диана и начала расплетать поводок, удерживающий за шею другую воблу.

— Это все, что ты от нас хотела? — девчонка кивнула. — А как же твоя спина? — ехидно спросила глава косяка. — Сама ведь не справишься, — Диана застыла на месте, так и не закончив распускать поводок. Потом хмыкнула и что-то бросила предводительнице. Она склонилась над неожиданным приобретением, к ней подтянулись другие любопытствующие.

— Буду признательна, — хмыкнула Диана, поворачиваясь к ним спиной.

— Мужчины.

— Мужчины.

— Мужчины, — раздалось злобное ядовитое шипение, как только рыбешки разглядели ее спину. Я предпочел еще глубже зайти в лес.

— Это ведь они сделали? — спросила глава, вертя в руках стеклянный пузырек. Ди кивнула. Русалка открыла флакон, вылила чуть-чуть себе на ладони и передала емкость дальше.

— Может, все-таки остаешься с нами? — спросила хладнокровная, осторожно втирая лекарство в спину охотницы. Девчонка напряглась, почувствовав ледяные ладони утопленницы на своей спине.

— Спасибо, конечно, за предложение, но мне и тут не плохо.

— Жаль.

— Жаль.

— Жаль.

— Жаль, — снова раздалось многоголосое эхо.

Они окружили ее со всех сторон, почти полностью пряча от меня хрупкую фигурку. Осторожными, мягкими движениями русалки втирали в нежную кожу мутную жидкость, то и дело передавая флакон. Сид, расслабившись, откинула голову назад, откровенно наслаждаясь их прикосновениями. Я невольно сглотнул, стало жарко. Особенно когда только-только появившаяся луна, высветила полностью открытую хрупкую шею и стали отчетливо видны тонкие позвонки. Русалки легкими прикосновениями поглаживали ее руки, лопатки, ключицы, узкие плечи. Большие прозрачные капли воды одна за другой стекали по обнаженной спине, оставляя за собой влажные дорожки, словно следы поцелуев. Рыбы уже не шипели, они о чем-то тихо перешептывались и иногда смеялись. Сид иногда так же тихо отвечала им, и ее смех разносился над водной гладью низким, грудным звуком, пробирающим меня насквозь. Ее шрамы уже не выглядели так ужасно, самые тонкие из них исчезли полностью, другие стали менее заметными.