Этот Шагар был действительно другим. Менее живым, менее ярким, но все-таки не мертвым, просто более суровым, более жестоким. Такой Шагар ошибок не прощал, дураков не терпел.

А я, оказывается, очень соскучился по охоте в стае. Совсем забыл эти ощущения: радость и восторг, когда ты не просто ты, но тебя много; когда ты часть единого опасного организма, чего-то нерушимого и несгибаемого; когда нет никого быстрее, сильнее и клыкастее тебя; когда ты четко знаешь, что твоя добыча не уйдет, чтобы ни случилось, потому что ты не один.

Я почуял их наравне со всеми: этот молочный запах здорового мяса.

Сильный и ни с чем несравнимый, незабываемый, от него пасть сразу наполняется слюной, а желудок болезненно сжимается.

Ага, почуять-то, почуял, а вот увидел на пять вдохов позже, чем действительно более глазастые тигры.

Пять особей.

Если поймаем хотя бы трех, можно не волноваться не только о завтраке, но и об обеде для всей деревни.

Я плюхнулся на брюхо вместе со всеми и пополз вперед. Мы двигались с подветренной стороны, обходили и окружали травоядных, я старался держаться сзади, прячась за почти незаметные здесь спины тигров. Да. Я слишком выделяюсь, но перекрасить шкуру не могу. Зато у меня выше скорость.

Нам оставалось всего несколько вдохов, как добыча что-то почувствовала.

Сначала перестал жевать и поднял голову один, нервно дергая ушами, потом второй и третий, а через десять вдохов мы уже глотали пыль от их лап.