…- Жизнь на гражданке, она не для нас, — Николай, коренастый мужчины с уже седеющими волосами махнул стакан и поморщился. — Бормотуха.
- Жизнь на гражданке, она не для нас, — Николай, коренастый мужчины с уже седеющими волосами махнул стакан и поморщился. — Бормотуха.
— Ты слишком привык к кубинскому, — с усмешкой заметил Артем.
— Ты слишком привык к кубинскому, — с усмешкой заметил Артем.
— И вот здесь, — Николай обвел рукой кухню. — Это тоже подделка. Смотришь вокруг и все ждешь, когда же появится смысл. А его нету.
— И вот здесь, — Николай обвел рукой кухню. — Это тоже подделка. Смотришь вокруг и все ждешь, когда же появится смысл. А его нету.
Артем тем временем разлил еще по порции в стаканы.
Артем тем временем разлил еще по порции в стаканы.
— И не люди виноваты, — продолжал мужчина. — Дело-то в тебе. Но и ты понимаешь, что этот монастырь слишком дерьмовый.
— И не люди виноваты, — продолжал мужчина. — Дело-то в тебе. Но и ты понимаешь, что этот монастырь слишком дерьмовый.
— Так ведь всегда было, — заметил Артем.
— Так ведь всегда было, — заметил Артем.
— Да, — Николай поднял стакан. — Поэтому и не для нас.
— Да, — Николай поднял стакан. — Поэтому и не для нас.
Он выпил этот якобы ром и скривился. Потянувшись, мужчина добрался до тарелки с нарезанной колбасой и закинул кружок в рот.
Он выпил этот якобы ром и скривился. Потянувшись, мужчина добрался до тарелки с нарезанной колбасой и закинул кружок в рот.
— Понимаешь, даже выпить не с кем, — жуя, произнес он. — Пока ты не приехал, бухал со шлюхами.
— Понимаешь, даже выпить не с кем, — жуя, произнес он. — Пока ты не приехал, бухал со шлюхами.
— Это как? — удивился Артем.