— Могу я вам чем-то помочь? — участливо поинтересовался Эмиль.

Эльфийка махнула рукой.

— Ничем, — вздохнула она. — Опоздала. Надо было еще летом. Эх!

И она, как заправский выпивоха, махнула полбокала вина. Потом она перевела взор на Эмиля. Тот в ответ неуверенно улыбнулся.

— Хорошее вино, — выдал парень то, что сейчас было у него на уме. — Никогда такого не пил.

— Так это же иилинское вино (иилин — осень, элварин. Иилинское, значит, осеннее), — пояснила эльфийка. — Оно самое мягкое. Только его много пить нельзя. В смысле, не разбавленным.

— Почему? — даже удивился Эмиль.

— Вам, людям нельзя, — уточнила эльфийка. — Вы потом резко теряете сознание. Что-то там с энергией.

В этот момент раздались резкие, словно щелчки кнутов, выкрики. То есть команды. И на танцевальной площадке, друг напротив друга, выстроились два строя. С одной стороны стоял неполный десяток гвардейцев Та-Релии, а них смотрели парни и девушки в черной форме.

— Бать, мамы, примите парад! — крикнул Аринэль Тайфол. — А тут некоторые утверждают, что их лучше учили!

— Ого, сынок! — прямо-таки умилился Бран Тайфол. — Без мордобоя?! А ты вырос, Ари!

— Это чуть попозже! — оскалился Аринэль. — И в чисто в показательном ключе!

Грег, сидящий на своем месте (он что-то начал опасаться его надолго оставлять), удивленно смотрел на бывших сослуживцев под командованием Трелона Аванти.

— Тайфол, если слажаете, я потом вам в Академии такую шагистику устрою, вы у меня в кровати маршировать будете! — это прокомментировала затею Кариэн Вераннар.

— Кариэн, вы мне тоже нравитесь! — высушил зубы Ари. — Дорогая, а ты не добавишь мотивации?

Последнее Аринэль сказал Саэте, которая сидела рядом с остальными преподавателями Академии. Та в ответ улыбнулась.

— Ари, я учила и этих мальчиков, — ответила женщина. — Так что мне будет радостно видеть вас всех.

— Арра! — высказали в ответ свое уважение бывшие воспитанники Рорена.

Эльфийка, сидящая напротив Эмиля смотрела на происходящее с изрядным недоумением.

— А что-то все-таки в этом есть, — глубокомысленно, даже философски изрек Конте. — Верится, что они всё смогут. Даже матку убить сами.