— Я теперь ваш должник. Все, что в моих силах — сделаю.

Он на миг закрыл глаза. Дрожали его ресницы, руки, губы. Но он быстро с собой справился.

— Безмерно вам благодарен.

Вестейр наклонился и поцеловал мои пальцы, выглядывающие из-под повязки. От неожиданности я даже ответить ничего не успела, а он ушел.

Я заплакала — от облегчения, переживаний. Впервые я сумела спасти близкого мне человека.

Не зря не отказалась, не зря.

* * *

На удивление, работа с Попечительским советом меня увлекла. Никогда бы не могла подумать, что ковыряние в бумажках, разбирательство с разными инстанциями, со счетами, инструкциями, сможет меня увлечь. Видимо сказывалось то, что я понимала для чего это. Было интересно разобраться, довести до нужного вида, сделать все так, чтобы детям в конечном итоге было хорошо.

Да, мне приходилось непросто еще и потому, что другие члены совета относились ко мне настороженно, некоторые пренебрежительно, не воспринимая меня всерьез. Я была слишком неопытна, но пыталась восполнить отсутствие некоторых знаний и навыков терпением, старанием, работоспособностью.

— Я смотрю ты втянулась, — заметил Джетмир, когда наведался в наш кабинет.

Здание, где будет располагаться школа, раньше было приютом. Построили новый, более удобный. А этот перестроили, кое-что переделали. И некоторые переделки еще продолжались.

В одной из многочисленных комнат и организовали кабинет для совета.

— Сама не ожидала. — Я потёрла усталые глаза.

— Как твоя рука?

— И об этом ты в курсе! Как видишь, уже без повязки хожу.

— Ладно, не буду тебя и дальше отвлекать.

И зачем, спрашивается, тогда заглядывал?

Я рассеянно смотрела, как закрывается дверь за ним. Дала себе пару минут на отдых, а потом вновь погрузилась в очередной отчет.

Пока я втягивалась в работу совета, разговор со Стейниром отошёл на второй план. Но и дальше его откладывать было уже нельзя.

Мы встретились в так полюбившейся мне чайной.