Стейнир оперся локтями о стол, а подбородок положил на сжатые вместе ладони. Он не смотрел на меня — взгляд его был направлен на стол.

Я замолчала и ждала, что он ответит мне, но он молчал. Тишина между нами была столь тягостной, словно меня вбивают в пол, втаптывают в землю, закидывают булыжниками.

— Спасибо, что рассказали, — наконец произнес Стейенир. Я замерла, как мне казалось, на краю бездны, готовой меня уже поглотить. — Я не знаю, что на это ответить. — Он развел руками. — Дети не в ответе за поступки своих родителей, я все понимаю… Но отделить вас, от вашей семьи, от вашего отца, который убивал наших солдат, может быть убил моего брата… Не хочу даже предполагать такое… Я не могу вас отделить от этого… Пока что. Мне нужно время подумать.

Прощания не было — он расплатился по счету и ушел. Остывший чай я допивала в одиночестве.

Я запретила себе переживать, грустить. Огромное количество дел, друзья, с которыми нужно было срочно встретиться — мне было чем заняться, лишь бы не одолевали мысли о том, что Стейнир так и не объявился.

Весна пришла слишком быстро. Казалось, будто снег растаял вмиг, солнце светило нещадно, раздев всех до легких плащей, раскрасив улыбками.

Мастер ворвался к нам в дом темным вихрем. Он был во всем черном, только светло-серая рубашка оттеняла его глаза.

— Что случилось?

Он ничего не ответил и молча протянул мне конверт. Хороших новостей я уже, понятное дело, не ждала, но то, что я там прочла…

— Как это произошло?

Мастер прикрыл глаза и, не глядя, упал в кресло. Казалось, он не услышал мой вопрос. Но рассказ свой начал, правда, издалека.

— Хильна почему-то всегда считала, что с ней ничего не может случиться. Я просил ее обновить охранки в ее лавке, но она отмахнулась. Тогда я сам, втайне, сделал это. Она устроила мне безобразный скандал. Еще бы — посягаю на ее независимость. Глупости какие… — Он потер осунувшееся лицо. — Через неделю я все вернул, но тщательнее замаскировал — она ничего не сказала. То ли не заметила, то ли смирилась. Но вот носить охранные амулеты, сделанные мной, она все равно не стала… Думала и сама в случае чего справится. — Он зажмурился. Я будто даже слышала, как мастер скрипит зубами в тихой, яростной муке. — Не справилась. И что этим подонкам понадобилось в обычной лавке, где толком ничем и разжиться нельзя?.. Я найду их, уничтожу, сотру!

И почему история повторялась? Я вновь слушала страдания мужчины, потерявшего возлюбленную.

— Они подловили ее при входе. Во внутрь зайти же не смогли. Так и оставили Хильну на крыльце… Никто ничего не видел, не знает… Самое ужасное то, что ударили ее ножом с зогвуром. Если обычный маг после такого вполне может и оправиться, пусть даже и лишается дара, то для ведьм даже легкое ранение — смерть.