— А ноги надёжнее!

— Ясно-понятно. На завтрак резину жжёшь?

— Угу.

— Против компании ничего не имеешь?

— Буду только рад.

— Слышал про подорвавшегося чиновника?

— Да. Новости видел.

— Прокуратура начала тридцать дел. Говорят, тех кого осудят и посадят не сведёт с ума. Не знаю, может и так. Тюрьмы сейчас пусты, во многих реконструкции. Заедут, как в гостиницы, отдохнут пару лет.

— Пару лет? Но там статьи такие, что лет на двадцать не меньше?

— Спорим, что больше пяти никому не дадут?

— Не, не буду я с тобой спорить. — мальчик закрутил колёса интенсивнее.

— Сегодня на завтрак космический рацион.

— В тюбиках?

— И в пачках.

— Круто.

Во время массовых самовозгораний погибло не мало деятелей от администрации и управления. И пара десятков самоубийств уже никого особо не волновала. С жиру они там бесятся, чужая разведка их гипнозом убивает, если говорить о фантастике с инопланетянами, то совесть проснулась, не важно. Все эти пиджачки только на экранах и билбордах, варятся в своём кругу, живут в каком-то выдуманном мирке, им нет дела до сограждан, гражданам в итоге нет дела до них. Этакое, неизбежное зло, как стихийное бедствие. И ничего их смерти и заключение не изменят.

Август. Две тысячи семнадцатый год. Земля. Тэк.

Я сидел в библиотеке, читал книги. Классику, научную литературу, энциклопедии.

Сашка вернулся из своего космического турне. О котором больше отшучивался, если его спросить.