— Посмотри на меня, — ровно, без принуждения повторил герцог. — Ну же.

Нейл медленно поднял веки. Лицо отца было спокойным и ясным, таким же, как голос. Но что-то непривычное почудилось Нейлу в его пристальном, изучающем взгляде, настолько непривычное, что он, сам не зная, отчего, отвел глаза. Кендал эль Хаарт, словно не заметив этого, поднес свободную руку к лицу сына, оттянул вниз сначала его левое веко, потом правое, непонятно кивнул и опустил голову Нейла обратно на подушку. Молодой человек шевельнул пересохшими губами:

— Что…

— Погоди, — отозвался Кендал, сдергивая со спинки стула одно из полотенец и опуская его в таз. Заплескалась вода. — Поговорить мы еще успеем.

Последнюю фразу герцог произнес все тем же ровным тоном, без всякого намека на доброе ли, худое, но его сыну стало не по себе. Он сам не мог понять, в чем причина — ведь ничего дурного он не сделал, и отец, наверное, вернулся только лишь из-за его внезапной болезни, однако… Поймав себя на этой мысли, бывшей, без всякого сомнения, вполне здравой, Нейл внезапно весь подобрался. Отец? А почему не мать? Госпожа Делани не сиделка, и у нее есть Мелвин, понятно, что ей просто некогда ухаживать за больным, но почему у его постели сейчас герцог эль Хаарт, а не герцогиня?

— Где мама? — просипел он, беспокойно скосив глаза на отца. Шея поворачивалась туго. — С ней… все в порядке?

— Нет.

Нейл заморгал — озадаченно, встревоженно. Что значит — нет?!

— Где мама?!

Герцог выпрямился, держа в руках отжатое полотенце. Приложил его ко лбу снова попытавшегося подняться наследника и велел:

— Лежи. Молча. Говорить будешь, когда я разрешу. Твоя мать в своей спальне, она вернулась вместе со мной.

— Она… — не в силах сдержаться, тут же нарушил отцовский запрет Нейл, — она… жива?

— Разумеется, — сухо сказал Кендал эль Хаарт, быстрыми короткими движениями отирая лицо и шею сына. — Хотя не исключаю, что очень об этом жалеет. Тихо! У тебя вдоволь будет времени высказаться, но для начала нужно вернуть возможность сделать это по-человечески. — Он бросил полотенце обратно в таз, не глядя, взял с табурета какую-то склянку, откупорил и поднес узкое горлышко к губам Нейла. — Пей. Я тебе помогу. До дна, Нейлар, и не вздумай плеваться!..

Густая буро-зеленая жижа хлынула в рот. По языку растеклась липкая, едкая горечь, в нос ударил резкий запах кристаллов тойи, смешанный с ароматом дикого эвкалипта и чего-то еще, от чего вновь заслезились глаза. Нейл поперхнулся, закашлявшись, попытался сжать зубы, но неумолимая рука отца, что поддерживала его голову, коротко сдавила пальцами основание шеи — и пришлось проглотить мерзкую дрянь всю до капли. Ну почему все целебные эликсиры такая несусветная гадость?!