— Я умираю, но это совершенно не важно, — усмехнувшись, ответил энгавр. — Мы говорим о Дивьем Камне, а его ждет засуха.

— Я слушаю.

— Окрестные поля уже два года как стоят без дождя. Раньше мы спасались поливным каналом, но с зимы обмелел и он. Полтора весенних месяца не принесли облегчения, и дальше, по всем приметам, стоит ждать только худшего. В самом Дивьем Камне начинают сохнуть колодцы, и даже родник на его вершине течет едва-едва.

— Что требуется от меня? — спросила Унисса.

— Дождь, — сказал энгавр.

— Вот как.

— Да, дождь, в любое время, в течение трех лет.

Мастер Мару задумалась. Пальцы нырнули в сак, словно надеясь за ухо вытащить оттуда виновника всех местных несчастий.

— Три года…

— Так возьметесь? — с надеждой спросил энгавр.

— Я уже сказала вам: да. — Унисса протянула энгавру мятую бумагу с двумя оттисками печатей. — Я взяла ваш заказ у кранцвейлера Руе месяц назад. В нем нет подробностей, но мне важно было, что это заказ на мастера моего плана. Как видите, печати кранцвейлера и моя уже стоят. Свою поставите, когда я посчитаю, что сделала все, что могла.

— Канлик! — позвал энгавр.

Плотный, чуть косолапящий мужчина с цепью эконома на шее появился на его зов, взял бумагу из рук Униссы и, проверив ее на свет, долго рассматривал печати. Наконец, кивнул.

— Все в порядке, господин Миккош.

— Тогда возьмите мастера под опеку города и надела, — распорядился энгавр.

— Я уже заплатила пол-эрина…

— Вам их вернут.

— Дайте запястье, — сказал эконом, выбирая одну из печатей на цепи. — Кому вы заплатили эти пол-эрина?

— Хозяину гостиницы напротив.

Мастер Мару протянула руку. Эконом кивнул, подышал на печать, очистил от невидимых песчинок кожу и оттиснул синеватое изображение камня на холме.