— Спасибо, Уянн.

— Приказывайте, моя айя. И если вы нашли ключ, мастер просит всё-таки запереть ту дверь…

Относительно спокойное время закончилось. За последующие дни тревога повторялась несколько раз, и ещё один раз под стеной полыхал погребальный костёр. В крепости стало больше людей — под защиту её стен стекались жители окрестных деревень. Мастер Таурун не появлялся, а Уянн почти перестал прятаться. Нет, волкам или слугам он по-прежнему на глаза не показывался, но теперь Катя не раз видела его просто сидящим на балконе, например. То есть он не возникал ниоткуда, вылезая из непонятно какой щели, он открыто сидел и смотрел куда-то в даль. Катя слышала, как Турей расспрашивала его про жену. Маленькая волчица жила высоко в горах, служа в каком-то то ли ските, то ли маленькой обители — Катя толком не поняла, что это, — и они с мужем регулярно обменивались вестями. И пока нельзя уйти, то есть сбежать — магическая клятва. Но потом они, конечно, уйдут, и далеко.

«Они просто люди», — говорила когда-то Катя Даниру. Но нет, Уянн не просто человек. Он кумат без второй ипостаси, невероятно ловкий и быстрый. И он любит маленькую волчицу, которая ждёт от него ребенка. Значит, всё-таки люди, но разные, каждый со своим набором возможностей — если считать так, то всё становится на свои места.

Данир теперь чаще всего приходил под утро. Она скучала, ждала. Скучала так, что хотелось завыть, как воют волки. Ещё беспокойство, конечно, сказывалось, но…

Кажется, её физическая зависимость от Данира росла. Хотелось всегда быть рядом. Хотелось целоваться, смеяться вместе, слышать его голос. Прикасаться. Она засыпала, но открывала глаза и вскакивала, когда под его ногой скрипела половица или он ложился рядом, вроде бы бесшумно. Их любовь по ночам стала короткой, жадной и какой-то отчаянной, после чего он сразу проваливался в сон, прижимая её к себе. Под его глазами теперь всегда лежали густые тени, а скулы обозначились резче.

— Всё будет хорошо, моя, — говорил он, — скоро ляжет снег. Предсказатели считают, что его будет много этой зимой. Потерпи немного, и ничего не бойся. Коты не воюют зимой.

— А почему они ждали все лето и решили напасть осенью?

— Потому что они самовлюблённые идиоты. Ты что, совсем не знаешь котов?

Вообще, он только хмурился, когда она тормошила его и пыталась разговорить и расспросить.

Зато Кате начали сниться сны. Цветные, яркие и какие-то очень волнующие. Снилось, что она едет куда-то в большой карете, запряженной четверкой лошадей. И что гуляет по лугу, усыпанному цветами. Или убегает от кого-то, а её догоняют и догонят вот-вот, и где-то позади лают собаки. Или — море, какого-то неестественного, очень яркого и невероятного синего цвета, его глубина светится и манит, и ей бы любоваться, но нет — опять отчего-то страшно. Или вот: она в лесу вместе с айей Лидией, и та показывает ей брошенную лисью нору, объясняя, что норы надо находить по запаху, и помахивает снятым с Данира ошейником.