Тинцин-Фюраль должен был находиться где-то поблизости. Остановившись, чтобы перевести дыхание, Эйлас прислушался — ему показалось, что откуда-то доносятся отголоски возгласов. Задумчиво продолжив путь, он старался по возможности держаться в тени прикрытий. По его представлению, замок Тинцин-Фюраль занимал скальную возвышенность посреди верховьев долины Эвандера, непосредственно за Так-Тором. И, судя по всему, он подходил к осадной линии ближе, чем намеревался.

Сумерки застали его в сотне ярдов под вершиной, в небольшой ложбине, надежно спрятанной перелеском мохнатых горных лиственниц. Нарубив ветвей, Эйлас соорудил постель, привязал жеребца длинной веревкой к стволу у сочившегося родника и закусил хлебом с сыром из седельной сумки. Приподняв висевший на поясе непогрешимый компас, принц убедился в том, что острие прибора все еще указывало на северо-восток — пожалуй, теперь слегка отклонившись к востоку.

Спрятав волшебный инструмент в поясной сумке, Эйлас засунул сумку и седельные тюки поглубже в заросли лавра и решил подняться на хребет, чтобы осмотреть окрестности. Небо еще не совсем потемнело, а из-за непроглядных черных просторов Тантревальского леса всходила чудовищных размеров полная луна. Нигде не было никаких проблесков костра, факела или фонаря.

Эйлас решил, что лучше всего было взобраться на плоскую вершину — до нее оставалась лишь сотня ярдов. Благодаря яркому лунному свету он заметил нечто вроде протоптанного следа; здесь уже ходили другие, хотя их мог привести сюда совсем другой маршрут.

Стараясь придерживаться тропы, Эйлас поднялся на вершину, где обнаружил обширную площадку неправильной формы, шириной ярдов тридцать или сорок; в центре площадки неожиданными безмолвными силуэтами чернели в лунном свете каменный алтарь и пять дольменов.

Опасливо обходя алтарь стороной, Эйлас пересек площадку, направляясь к противоположному краю, отвесно обрывавшемуся над долиной. Тинцин-Фюраль оказался так близко, что с вершины можно было бросить камень и попасть в крышу ближайшей башни. Замок был ярко освещен, словно в нем устроили торжество, окна горели золотистыми огнями. Вдоль всего хребта за крепостью мерцали красными и оранжевыми отблесками сотни небольших костров; между кострами передвигались высокие мрачные фигуры — их численность Эйлас не мог оценить даже приблизительно. За походными кострами, едва различимые в отсветах пламени, виднелись угрожающие каркасы четырех передвижных метательных машин. Осада, предпринятая ска, явно не была случайной или наспех организованной вылазкой.