— Надо было сказать, что мы приехали за солью, — прошептал Ютал. — Знакомый Ксопа, стража из замка, сюда за солью ездил. Его пускали. И выпускали.

— Я путешественник, — прошептал в ответ Адэр и потряс головой, пытаясь вернуться в реальность.

Впереди процессии вышагивал командир. В ногу с ним маршировали защитники. Их руки при ходьбе поразительно копировали движения его рук. Язвительные выкрики из толпы, радостный гомон мальчишек, жгучая ненависть в стальных глазах навели на мысль, что в землях ветонов далеко не все в порядке. Кто или что держит Лайдару в страхе и вынуждает всех чужаков приписывать к врагам? Какой еще народ Порубежья настолько серьезно подходит к защите городов и селений? У климов и ориентов тишь да гладь. Адэр не видел ни сторожевых вышек, ни караульных будок…

И вновь заныло сердце. Парень… Глупый щенок. Влажный нос и шершавый язык будили лучше визгливого голоса Гюста. А купание по утрам и вечерам… Какую же радость доставлял потоп в ванной. Сырая постель злила — звереныш после душа упорно забирался на кровать. Сырая постель злила тогда, а сейчас воспоминания о ней вызвали улыбку. И запах шерсти стал неотъемлемым запахом жизни…

Адэр провел пальцами по глазам и посмотрел вперед. Когда они успели миновать окраину города? Перед ними раскинулось большое вспаханное поле, отгороженное от леса высоким, длинным деревянным забором, к которому с двух сторон примыкали горы. И теперь… только теперь стало понятно, что все эти горы — один кряж. И Дара, и скала с Воротами Славы, и площадь возле Ворот — это все один кряж с разными по высоте горами. Он, как и говорил Драго, выходил из моря и охватывал долину с трех сторон. Видимо, природные катаклизмы где-то срезали вершины, где-то пробили проломы, и работу над тем, что получилось, закончил человек.

Адэра и Ютала подвели к сколоченной на скорую руку будке. Дверь стояла рядом с проемом, в окнах не было стекол, вместо крыши лежал лист фанеры.

Они перешагнули порог, уселись на скамью. Адэр удивился собственному спокойствию. За сегодняшний день он наслушался столько бранных слов, почувствовал столько толчков в спину, увидел столько презрительных взглядов, что в другое время кинулся бы на обидчиков с голыми руками. Сейчас в нем засел интерес — что дальше? А где-то в глубине души поселилась уверенность, что, только пройдя путь пленника до конца, он сможет понять этот народ.

Командир вывернул на пол сумку и рюкзак:

— Ух, ты! — Расправил парадный костюм. — С кого снял?

— Размер не подсказывает? — промолвил Адэр, привалился спиной к стене и тотчас отпрянул — стена покачнулась и взвизгнула.