Адэр надел пиджак:

— Я предупреждал.

— Адэр! Остановитесь!

— Сегодня я жгу дома в наказание за детей, завтра я буду бить плетьми за воровство, послезавтра за убийства я отравлю их колодцы. И так будет до тех пор, пока они не поймут, что мое слово — закон, мой взгляд — закон. Я — закон, которому нельзя не подчиняться!

— Вы не закон… вы деспот…

Адэр схватил ее за локоть и потащил за собой. Влетал в залы, смотрел в окна. Шептал: «Не то. Всё не то…» И мчался дальше по коридору, увлекая за собой Малику. Спустился в безлюдный холл. Вбежал в хозяйственную пристройку. Прислуга, потупив взоры, прижалась к стенам.

— Адэр! Отпустите меня! — взмолилась Малика.

— Я тебе покажу…

— На нас все смотрят. Адэр!

Он открывал двери, заглядывал в комнаты:

— Не то…

Пересек еще один холл, на секунду замер перед открытой дверью. Вытащил Малику на низенькое крыльцо. Обвел рукой грязно-желтую пустошь, придавленную бурыми тучами:

— Самая прекрасная картина из всех, что я видел. Или я заставлю страну жить по моим правилам, или сровняю с землей и буду каждый день любоваться.

— Вы должны взращивать добро, а вы сеете в душах страх. Народ не понимает ваших великих замыслов.

— У меня нет времени ждать, пока они поймут!

— Страх заставит людей бежать из страны или встать на свою защиту. На свою защиту, Адэр. Не на вашу! И в какой-то миг вы оглянетесь, а за вами уже никто не идет.

— Лучше страх, чем беззаконие. Лучше треск огня, чем плач детей. Лучше никого, чем лишь бы кто-то. — Адэр выпустил локоть Малики, одернул рукава пиджака. — Тебе больше не удастся мной манипулировать.

Малика сделала шаг назад:

— О чем вы говорите?

Адэр вздернул подбородок. Посмотрел сверху вниз: