— Это просил передать тебе Марвин… — она отбросила ящик на короткую траву под скалой, и Киоши легко спрыгнул к водоему, опускаясь на колени. — Передать перед тем, как Слизень сделает свое дело…

Юноша не ответил, лишь кивнув.

Сетовать о принятых решениях было поздно — если Киоши хотел сохранить голову на плечах и не дать Тоэши-Набо проникнуть в свою память, наперво он нуждался в оружии. Оружии, которое, по словам Сконе, способно отнять жизнь суэджигари. И лишь потом думать, как поступать дальше.

Суэджигари непобедим.

Никакое оружие трех миров не способно причинить ему реальный вред…

Незаметно для себя Киоши оскалил зубы. В вопросе схватки он был готов поспорить даже с самим собой… Но он сделает это, лишь когда будет знать, чем именно пользовался его двойник в ином пласте временного течения.

Боковым зрением юноша настороженно осматривал подступающие к пруду деревья, чьи ветви едва не касались воды; одновременно он ощупал металлические застежки ящика. Чуть поржавевшее железо причудливых крючков скрипнуло под пальцами, когда Киоши, поудобнее повернув к себе ящик, откинул узкую крышку.

Задержал дыхание…

Признаться, Киоши ожидал обнаружить в футляре меч — одно из наиболее почитаемых тоэхами орудий ближнего боя. Возможно, секиру или боевой молот. Возможно, что-то парное, например, кинжалы или серпы.

Но когда взгляд юноши пробежался по драгоценной вязи, украшающей пальцы, пластину на запястье и костяшечную чешую, обеспечивающую максимальную подвижность — когда он впервые увидел оружие, подобранное для него мастером Сконе, он напрочь забыл о собственных ожиданиях.

В длинном ящике из потемневшего дерева лежала изящная латная перчатка, оснащенная коротким широким клинком.

Как скульптор рассматривает древнюю статую, не скрывая благоговения; как художник вглядывается в каждый мазок картины известного автора; как кулинар наслаждается видом своего творения, украшая его последними штрихами — так и воин взирает на достойное оружие, не в силах сдержать эмоции и трепет.

Посверкивая серебром и отливая сложнейшим узором вплетенных в металл Красных Нитей, латная перчатка в точности повторяла форму правой кисти Киоши. Ювелирно отчеканенные пластинки собирались в непробиваемую чешую, сочленения которой были искусно спрятаны от глаз. Было сразу видно, сколь удобным, сбалансированным и смертоносным является произведение военного искусства, лежащее в темном деревянном ящике…

Духом войны, от которого у бывалых воинов слезятся глаза и замирает сердце, веяло от оружия, и единожды увидев его, можно было не сомневаться в хранящейся в металле мощи.