Больше ни на меня, ни на Тузьку никто особого внимания не обращал. Все оно досталось Пампуке-младшему. Великий магистр, коротко, но пафосно поблагодарив его, сбежал вместе со своей свитой. По-видимому, ему не терпелось ознакомиться с текущим состоянием своего хозяйства. А мы с Монбазором остались…

Первым к нам подбежал купец в рубашке с закатанными рукавами, которого мы вытащили из туристического комплекса. За ним начали подтягиваться еще какие-то люди. Они что-то возбужденно галдели, протягивали к хозяину руки, пытаясь хотя бы дотронуться до него, кто-то крикнул: «Качать его!». Обрадованные мирной развязкой, туристы и горожане хотели лично приветствовать героя, их становилось все больше и больше. Вокруг нас уже колыхалось человеческое море.

Спасибо жене купца, она одним мощным движением сдвинула конкурентов с дороги и сжала Пампуку-младшего в своих объятиях. Купец подхватил меня и Тузьку под мышки — угроза быть затоптанными насмерть отступила. Девочка — его дочь — достаточно больно уцепилась за мой хвост, но я не возражал: ребенок тоже нуждался в покровительстве. С высоты я смог увидеть, что дородная женщина, рядом с которой Монбазор казался замученным студентом, пытается куда-то его увести, обняв за плечи. Одновременно она что-то настойчиво ему втолковывала, наклонившись к самому уху. Маг не вырывался из ее объятий, но смотрел как-то затравленно.

«Дорогу герою!» — рявкнул купец во все горло.

Люди послушались, море заволновалось, расчищая нам путь. Похоже, нас ожидало праздничное шествие по улицам города.

Но не тут-то было.

— Расступитесь! — перекрыл шум и гомон чей-то хорошо знакомый властный голос. — Это мой сын, и я хочу обнять его!

Надо быть госпожой Пампукой, чтобы перекричать такую массу народа. Но это было именно она!

— Госпожа Пампука, госпожа Пампука! — прошелестело по рядам.

Публика вновь беспокойно забурлила. Одни энергично проталкивались к краю, стремясь поскорее убраться отсюда — на всякий случай. Другие, наоборот, старались подобраться поближе к героической укротительнице ордена Железного Зуба. Отовсюду доносились охи и ахи.

Но приближаться и, тем более, дотрагиваться до нее никто не рисковал. Поэтому через плотную толпу маман прошла словно раскаленная спица через масло. Жена купца, заслышав голос конкурентки, лишь сильнее прижала к себе Монбазора. Она явно не собиралась уступать роль хозяйки торжества. Но одного взгляда ведьмы оказалось достаточно, чтобы выяснить, кто есть кто.

Госпожа Пампука цепко захватила сына в объятия, стиснула его покрепче, а потом немного отстранилась. Внимательно осмотрела его, выискивая на лице возможные раны и ссадины, и лишь потом громогласно спросила: