«Слуги, конечно, иномирянской кухней не избалованы. Поэтому всякие нетривиальные новинки лучше не на них не испытывать…» — донесся до меня обрывок мыслей нашей девицы. Рычаг нагнетания давления пара задумчиво подрагивал, вилка питания медитативно почесывала нижнюю часть корпуса.

Менузея очередной раз обернулась к спорщикам и широко улыбнулась, в предвкушении утренней порции кофе.

— Так его, пусть проходит курс молодого кулинара!

— Комсомолец, садись на трактор!!! — бодро прозвенело на всю кухню.

Нож с гулким звяком шмякнулся на пол, кухарка схватилась за сердце.

«А ты чего выскакиваешь?» — шикнул я на Первоконницу.

«Ску-уучно», — задребезжала шашка.

«Сейчас хозяйка придет — вмиг станет весело».

Менузя была права: ее чашка из-под кофе стояла еще немытая, когда на кухню вплыла сонная госпожа Пампука. Зевая на весь размах челюстей, она зябко куталась в толстый стеганый халат на вате.

— Два обогревателя в комнате, а по ногам все равно холодом тянет, — пожаловалась хозяйка и громко чихнула.

— Так мороз вон какой! Понятное дело.

Кухарка засуетилась, захлопотала, собирая завтрак. Кивнула незаметно кофеварке — мол, не задерживай, давай.

— Горяченького кофейку выпьете — вмиг согреетесь. Да и на кухне у нас не холодно, сейчас дров в плиту еще подброшу. Вы в тот угол садитесь, там обе стены теплые.

— Все равно, Менузея, передай Безуарию… нет, я сама найду его и скажу, чтобы отыскал все щели в моей комнате и хорошенько заткнул.

— Хорошо-хорошо, обязательно. Нам соседи два мешка сухого мха дали, в благодарность за теплую одежду. Найдется, чем заткнуть.

— Мох — это прошлый век! Пусть Безуарий в Гильдию каменщиков мотнется, у них хвойной пенокапусты прикупит…

— Хватились! На пенокапусту очередь на несколько рук вперед. На следующий месяц, небось, уже и не записывают.

— Скажет: «Для госпожи Пампуки» — вмиг запишут. Иначе я сама к ним наведаюсь.