"А где нам лучше ночевать?"

"Не соглашайся на гостеприимные предложения! Это тебе дорого обойдется! Возьми мой платок, — Твиск передала дочери квадратный платок из розового и белого шелка. — Когда будет заходить солнце, положи платок на траву и громко скажи: "Возведимус!" Платок превратится в шатер, безопасный и удобный. Утром воскликни: "Устранимую" — и шатер снова станет платком. Что ж…"

"Подожди! Как пройти к столбу Айдильры?"

"Перейди на другую сторону поляны и пройди под высоким ясенем. Не обращай внимания на пирующих и танцующих эльфов! Не пробуй вино, не ешь наши пирожные, даже не притоптывай, если услышишь музыку фей. От этого ясеня Шаткая тропа ведет на север; через двенадцать миль ты выйдешь к перекрестку дороги Манкинса — там стоит столб Айдильры, где мне пришлось пережить столько неприятностей".

Мэдук попыталась утешить фею: "В конце концов, может быть, не следует слишком огорчаться по этому поводу, ведь их последствием стала я — а я всегда готова тебя порадовать!"

Твиск не смогла удержаться от улыбки: "Иногда ты умеешь к себе расположить — у тебя странное милое личико и красивые голубые глаза! Прощай же, и будь осторожна!"

Мэдук, сэр Пом-Пом и Траванте пересекли Придурковатую поляну, прошли под ясенем и направились на север по Шаткой тропе. Когда солнце стало заходить, Мэдук расстелила платок на небольшой поляне и воскликнула: "Возведимус!" Платок тут же превратился в шатер с тремя мягкими кроватями и столом, уставленным вкусными блюдами и флягами с вином и горьким пивом.

Ночью из леса доносились странные звуки; порой со стороны Шаткой тропы слышались тяжелые шаги. Каждый раз проходившее мимо существо останавливалось, чтобы рассмотреть шатер, после чего, поразмыслив, продолжало идти по своим делам.

4

Утренний солнечный свет пробивался сквозь листву, озаряя яркими красноватыми пятнами розовый с белым шелк шатра. Мэдук, сэр Пом-Пом и Траванте проснулись и встали. На траве, покрывавшей поляну, блестела роса; лесную тишину нарушали только птичьи пересвисты.

Путники позавтракали, пользуясь щедро накрытым волшебным столом, и приготовились идти дальше. Мэдук воскликнула "Устранимус!", и шатер сжался, превратившись в розовый с белым шелковый платок; Мэдук спрятала его в поясную сумку.

Они снова зашагали по Шаткой тропе, причем сэр Пом-Пом и Траванте, памятуя наставления короля Тробиуса, внимательно следили, не появятся ли по пути какие-нибудь признаки чаши Грааля или потерянной молодости.

Тропа тянулась посреди заполненной черной грязью трясины, пересеченной темными ручейками, где квакали бесчисленные лягушки. Из грязи пробивались пучки камыша и остролиста, а также огромные лопухи. Иногда над водой склонялась приземистая ива или трухлявая ольха. К поверхности поднимались булькающие пузырьки, а из одного густого пучка растительности слышался чей-то крякающий голос, повторявший нечто невразумительное. Три странника ускорили шаги и через некоторое время безопасно миновали трясину.