— О нет, вы не правы. Никто не смеет воспринимать титул столь важных душ в таком ключе.

— Что тебе нужно? — Ненавижу аристократические расшаркивания.

— Мне интересно, какая она, девушка, заинтересовавшая Асмодея, — он продолжал мне улыбаться, тщательно рассматривая каждый сантиметр моего тела. Под его взглядом я почувствовала себя голой и нервно прикрыла грудь, сложив руки.

— Это не ответ.

— Ева, я знаю мало женщин, способных вскружить голову Верховному. А в случае Аса их и вовсе было… хм… можно сказать две. Ты многого не понимаешь. Разве тебе не интересны ответы на невысказанные вопросы?

— Послушай, Люцифер, — пальцем в небо, однако он едва заметно кивнул. Что ж значит, я правильно поняла рассказ искусителя — передо мной один из самых близких ему братьев. — Я не знаю с чего вы взяли, что я какая-то там мифическая диахар, и что я «вскружила голову Верховному». Я уверена в одном: никто здесь не начинает беседу со мной просто так. И вопрос остается один: чего ты хочешь?

— Да ничего я не хочу, — резкая смена тона на панибратски-расслабленный, даже глаза потеплели. — Мне правда интересно, что он находит в вас из раза в раз. Ты вообще представляешь, что значишь для него?

— Что я значу для него? — Я начала злиться. — Люцифер, что может, значит, для Верховного душа, которой он открыто демонстрирует свои навыки в подчинении, душа, которой он интересуется с гастрономическим интересом кота к сметане? И душа, за избиением которой, он наблюдал со спокойствием удава на солнцепеке? Это обида взбесившихся гормонов, не получивших в установленные сроки удовольствие от очередной игрушки!

— Слава обиженной женщины, — как бы, между прочим, заметил черт.

— Это слова недовольной души!