Благовещенский пытался меня отговорить от затеянного.

Я отмахивалась и пыталась разработать что-то новое.

Кевлар, тот же самый…

Получалось плохо. Когда моими опытами заинтересовался Благовещенский, оказалось, что я кое-что недоучла. К примеру, лезвие, которое не прорезало кевлар, прекрасно могло вогнать его в тело.

А вот как решали эти проблемы у нас?

Титановыми вставками?

А он хоть и не особо тяжелый, где-то в полтора раза тяжелее алюминия, но все равно – вес! И металл же!

Я что – при ходьбе буду всеми суставами звякать и брякать?

А если придумать жидкий металл? То есть так он должен быть пластичным, а при ударе затвердеть?

Но тут уж пасовала моя фантазия.

Я просто не представляла, какие процессы там должны происходить на молекулярном уровне. А что не представляешь, то и не применишь на деле, увы…

Оставалось скрипеть зубами и думать. Что-то же я могу сделать? Ну хоть что-то…

Благовещенский тоже не помогал. Идеи у него были, но мое преимущество было во взгляде со стороны. А он смотрел на это так, как было принято здесь.

Взгляды сталкивались и вспыхивали грозы. Мы спорили, ругались, иногда забывали о самой элементарной вежливости…

Хорошего было лишь одно. Я научилась достаточно метко стрелять из револьвера.

Наше сопровождение рассматривало это все, как придурь взбалмошной бабы. С нами ехало два десятка наемников, и нельзя сказать, чтобы они меня уважали. На людях мне демонстрировалось почтение, а в своем кругу…

Я не была в претензии. Им было пока не за что меня уважать. Я не стреляю, как снайпер, я не владею приемами айки-до и айки-после, я вообще не лезу в мужские игры. Магия?

И тут они меня за работой не видели.

А то, что я тащу с собой детей, только добавляло мне минусов. Но не оставлять же их было?

* * *