Ноашес с коллегами ушли. Отправились решать ставшую вполне понятной проблему.

Но не успела я вздохнуть с облегчением, а мама — объяснить пришедшему со службы папе, что у нас случилось, как они вернулись. Расширенным составом.

Больше их было раза в три.

Арман зачем-то попытался наколдовать щит, но рана на его руке вспыхнула алыми искрами — и защитные чары распались.

Взгляд Ноашеса будто вынес ему приговор.

Остальные поглядывали сочувственно.

— Вы передумали и все же решили нас арестовать? — маскируя усталость за насмешкой, поинтересовался Арман.

— Нет. Но ваш родственник околдовал еще одну девушку, — устало пояснил главный дознаватель. — И надо же ему было выбрать младшую дочь Холодного Судьи. Нам дали сутки, чтобы решить проблему.

Иначе что?

Похоже, вопрос возник только у меня, и то я не осмелилась задать его вслух.

Дом оцепили. Я, конечно, ни разу не дознаватель и не боевой маг, но сразу поняла, что Грайан сюда не сунется. Он странный, но не дурак же. Если только за мной… Но лучше не стоит.

Зато из разговоров сторожевых магов узнала, кто такой Холодный Судья. Заодно поняла, как мало я знаю о драгоценном мире, а ведь являюсь его частью. Так вот, Судья. Стоящие вне правил и законов адамасы иногда совершают вещи, который нельзя спустить просто так. А еще порой конфликтуют друг с другом. В этих случаях нужен некто, кто решит вопрос честно. Без зависти и злобы к драгоценным, но и без благоговения перед ними. Таким человеком и является Холодный Судья. Говорят, он обладает даром абсолютной справедливости. Говорят, он вообще не может испытывать эмоции. Говорят, когда Судья представляет закон, его магия способна справиться с любым драгоценным. Говорят, характер у него еще поганее, чем у почившего Рокфорда.

Но больше меня заинтересовало другое обсуждение:

— Парень совершил невозможное. — Пока маги в доме решали, как быть, я вышла угостить плющ его лакомством… оба, на самом деле, и услышала, как парни в форме, которые сторожили дом, посмеиваются. — Девица эта, Ларда, она же совсем бесчувственная.

Зеленые веточки ластились, обнимали, и это невероятным образом успокаивало.

А выпученные глаза дозора… ничего, переживу. В крайнем случае прослыву странненькой.

Когда вернулась, в доме велся тот же разговор, но немного с другой точки зрения:

— Да зачем ему вообще нужны эти девки? — недоумевал Ноашес. — Пользы с них никакой. Удовольствия он тоже не получил, жертв осмотрели.

— Как вы смеете?! — взвилась мама.

— Одни проблемы от них, — договорил свою мысль дознаватель, после чего обратил внимание на ее выпад. — Я работаю. Может, ваш сын готовит какой-нибудь ритуал и планирует убить девушек потом?