Только вот Роан понимал, что заниматься всем этим ему совершенно не хочется. Нет никакого желания вытаскивать всю эту грязь на общественное обозрение и порицание.

— Ты понимаешь, что у государственной измены нет срока давности, — скучающе произнес он, не глядя на собеседника и с преувеличенным вниманием рассматривая за игрой бликов в стакане. — А у меня хорошая память.

— Что?

— Твой… наследник, — последнее слово Шермер буквально выплюнул, — подсуетился и устроил так, что Гардова исключили из Грайна. Я хочу справедливости.

Абзалов мелко закивал, соглашаясь. О, Шермер не сомневался, что теперь Валерьян сделает все, о чем его попросят.

— И еще… парня своего… убери из страны. Куда угодно, но здесь его быть не должно. Пусть сидит тише воды, ниже травы, потому что если я еще раз услышу его имя или… не приведи все боги мира, увижу его рядом со своей дочерью…

— Северьян уезжает сегодня. Я все понял. И диплом. Будет твоему Гардову диплом, с ректором я договорюсь лично.

— Вот и замечательно, — улыбнулся Шермер и в один глоток осушил свой бокал до дна. — Выпьешь еще?

Стоит ли говорить, что он совсем не обиделся, когда Абзалов отказался от угощения и поспешил откланяться?

Маргарита неторопливо спустилась по лестнице и вышла в парк, раскинувшийся позади гостиницы. Она медленно брела по дорожкам, зябко кутаясь в легкий плащ. В Грайне погода испортилась несколько дней назад. Еще неделю назад в воздухе ощущалось приближение лета, и солнце щедро делилось своим теплом, а сейчас небо было затянуто плотными серыми тучами, то и дело разражающимися мелким холодным дождем. Ветер трепал волосы, бросал в лицо мелкий сор, норовил забраться за воротник.

Мысли Маргариты были тревожными. Она до сих пор находилась в неведении относительно судьбы сына, не знала, чем помочь и постоянно ловила себя на том, что глаза наполняются слезами.

Появление Роана Шермера в ее квартире словно бы сорвало время с привязи, оно летело вскачь, не останавливаясь, и молодая женщина боялась не успеть, упустить что-то значимое, важное. А сейчас все изменилось. Дни, проведенные с момента приезда в Грайн, превратились в череду бесполезно прожитых минут. Ничего не происходило. Время словно топталось на месте, нервируя Маргариту.

Шермер постоянно был в отъезде, а когда возвращался в гостиницу, то запирался в своем номере и Маргарита не решалась постучать к нему. На все ее вопросы о сыне, он скупо улыбался и коротко отвечал, что все будет хорошо. Знал бы Роан, как ее нервирует эта фраза, какие отвратительные воспоминания будит.