— Докажите, что я не прав, — Егор спокойно выдержал взгляд Роана. — Вы не хуже моего знаете, что по статистике, свидетели и потенциальные жертвы, знающие о грозящей им опасности, ведут себя не в пример аккуратнее, чем те, кто даже не догадывается, что находится под наблюдением.

Роан только шумно выдохнул и махнул рукой. Он все понимал. И даже был согласен… Более того, он и сам считал так же и даже этого вот сосунка сумел убедить, но… все было так до тех пор, пока дело не касалось его дочери!

Прикрыв на минуту глаза, Роан шумно выдохнул, затем помассировал виски.

— Остаешься здесь. Из дома без охраны — ни ногой. Завтра пошлю кого-нибудь за твоими вещами, где там ты остановилась?

— То есть, вот так вот? — прищурилась Лиз. Как бы там ни было и насколько бы она не была испугана, девушка не могла просто молча подчиниться. Она уже не маленькая девочка, которая бежала к отцу с любой, даже самой незначительной проблемой.

Она — специалист международного класса, лучшая в своем деле, магистр интуиции и одна из самых сильных одаренных в этом направлении! За последние годы, Лиз привыкла, что с ее мнением считаются, у нее спрашивают совета.

Кто угодно, но только не родной отец, который все еще считает ее ребенком, нуждающимся в опеке. Не то чтобы Роан слишком уж донимал ее, на самом деле, он никогда не ограничивал ее свободу, не вмешивался (по крайней мере, грубо и откровенно) в ее жизнь. Поддерживал, направлял, помогал и прислушивался к ней… в большинстве случаев. Но ведь и она вела себя правильно. И скучно.

— Лиз, не начинай! — мотнул головой Шермер.

— Я имею право знать, что именно мне угрожает, тебе не кажется?

Роан поморщился. Как же было хорошо, когда дочка была маленькой девочкой и не пыталась отстаивать свою самостоятельность. И вот зачем она выросла?

Егор наблюдал за перепалкой отца и дочери с легкой улыбкой. Они были похожи. Даже очень. Не внешне, хотя стоит признать, что Лиз все же унаследовала от родителя некоторые черты, жесты, мимику. Она точно также поджимала губы, когда была чем-то недовольна и прищуривала глаза, когда пыталась настоять на своем. А еще совершенно по-роановски бросалась в бой, отстаивая свою точку зрения.

— Чему улыбаешься? — напустился на него Шермер, когда их спор с Лиз зашел в тупик.

Егор пожал плечами. Встревать в разногласия между отцом и дочерью он не собирался, как и принимать чью-либо сторону. К тому же, судя по всему, Лиз выступала вовсе не из-за ограничения своей свободы, а требовала предоставить ей больше информации, мотивируя свое требование тем, что может помочь. Это могло иметь смысл. Все же уровень дара у Лиз был впечатляющим и квалификация — выше всяких похвал. Да, ей не хватало опыта, но это дело легко поправимое. И в ином случае, Гардов бы ухватился за такого специалиста зубами, но… Но не тогда, когда это была Лиз Шермер.