Карина посмотрела на меня искоса и в ее тоне впервые за долгое время опять прорезалось превосходство:

— Мало тебя били, странная… о жестокости слишком мало знаешь, вот и сидишь в розовых очках. Завидую. Всегда таким тепличным завидовала. Живи, да радуйся, и небо всегда голубое.

Тяжело вздохнув, она отложила сумку в сторону, подтянула ноги на сидушку и уткнулась лбом в свои коленки.

Двадцать минут прошли, и каждую следующую минуту я уже отслеживала не убирая от дисплея глаз. Это не полет в космос, полчаса в реальности могут плавать от обстоятельств — обход заборов и перекрытий, задержка с возможным соглядатаем, поиск самого входа в здание, где еще нужно подняться на крышу без лифта… Условное время, после которого не нужно немедленно слышать жужжание коптеров и их вещание. А все же я смотрела на цифры и напряженно ждала — когда же спокойный воздух тихих трущоб нарушат тревожные сирены.

— Эльса…

От особого тихого тона меня тут же кольнула тревога, и я быстро взглянула на Карину. Та сначала ткнула меня в руку, а теперь указывала пальцем в сторону. В десяти метрах, за бетонной стеной огороженной мусорной площадки с контейнерами стоял Нюф. Выглядывал мордой, пригнувшись и принюхиваясь. Не напуганный, но по поведению странный.

— Зверь, ко мне!

Он не пошел, посмотрел в нашу сторону, и скрылся. Я поднялась с лавки, не зная, пойти к нему, или он сам все-таки подбежит, как пес опять выглянул.

— Вхав! — Глухо и требовательно донеслось от Нюфа, и снова он пропал за бетонной стенкой.

Мы с Кариной сорвались с места.

— Блин, я думала тут как минимум чей-то трупешник! Эй, куда он?

За мусоркой не было ничего, кроме засохших спиленных ветвей, а собака уже убежала дальше. Медленно протрусив, оглянулся, еще пробежал, оглянулся… а когда мы все поняли правильно и быстро побежали за ним, припустил в сторону бульвара — такого же зеркального в этом квартале, как и бульвар Космонавтов, только с названием Рябиновый.

— Неужели ты ошиблась? Неужели не тот адрес?

Карина озвучила свой вопрос, потому что пес явно бежал к ближайшей шестнадцатиэтажке.

— Нет! Но если он туда так летит, то что-то тоже важное…

Первый подъезд запечатан не был. Створка железной двери с домофоном отсутствовала совсем, зияя темным проемом внутрь. Нюф все пять ступеней крыльца перемахнул одним прыжком, и исчез там. Карина затормозила, а я нет — и через пять секунд влетела следом за собакой в прохладу и полутьму подъезда.

— Эльса!

«Гербарий»

«Гербарий»

Лишь звонкий возглас проник следом, но не она. И мое имя отразилось эхом в большом полутемном помещении. Сознание, ожидая одно, не успело сработать на то, что я оказалась вовсе не на площадке со следующими ступенями первого этажа, а в другом месте — ноги запнулись о препятствие, я закрылась руками, падая и вдыхая густую пыль. Сердце опять зачастило, и слабость выбила новую порцию холодного пота.