— Ой! — охнула болтунья, зажав рот ладошкой. — А она кто?

— А я откуда знаю. Может, мать или сестра.

— А если полюбовница? — не унималась девчонка.

— Вот очнется, спрошу, — отмахнулась я, мысленно добавив: «Главное, чтоб очнулся…». — Ты мне, помнится, про недельную проповедь рассказать обещала.

— А! Ну, да, — болтунья тут же переключилась на новую тему. Похоже, удерживать в голове две мысли одновременно она была не способна. — Завтра вечером все соберутся на площадке перед замком. Я за тобой зайду. Потом из башни спустится хозяин. Немножко поговорит. Это можно не слушать. Как всегда, какие мы ненужные нужны и все такое.

— В каком смысле, — опешила я.

— Там услышишь. Он очень заумно говорит — мне не запомнить. А потом он призовет малую Бездну, и все должны будут отдать дары Безымянной.

— Какие дары?

— А любые, — захихикала девчонка. — Вон ветошка грязная в ведре валяется — самое оно.

— Ветошка? — у меня окончательно перестали работать мозги. — Сопливая тряпка — дар хозяйке Бездны?!

— Нетребовательная богиня, да? Эти ведра везде стоят. Специально дары собираем. В общем, завтра увидишь. Заодно можешь попросить Безымянную, чтоб не забирала Никса. Кстати, а как ты его окрутила-то?

— Да, как-то…

— Рассказывай! Обещала же! Как вы познакомились?

— Он меня от разбойников спас, — ляпнуло мое все еще не способное связно мыслить высочество и, только посмотрев на восхищенно-предвкушающее выражение на худенькой мордашке собеседницы, сообразило, что именно сказало.

— Ну, рассказывай же, — поторопила болтунья, и я поняла, что теперь она с меня живой не слезет.

— Да нечего рассказывать. Ночью шла, а меня ограбить решили. Окружили, как водится. А тут Никс появился. Ну, и уронил их, всех сразу, и мы ушли. Конец истории.

— И ничего не конец! А потом что было?

— Да ничего не было, — отбрыкивалась я, проклиная собственный длинный язык. — Посидели в таверне, вина выпили. И все.

— Вредина, — проворчала девчонка и тут же, повеселев, снова спросила. — А вы с ним того?..

— Чего того?