— Возьмите, Миллиган. Но не вздумайте выносить ее запределы этой комнаты, — еще раз предупредил меня мужчина. — И я попрошу вас расписаться в моем журнале о получении тома.

— Но я же не собираюсь выносить его, — удивилась я.

— Относительно подобных книг существуют определенные правила. Долго объяснять, — Картрайт знаком предложил пройти к его столу, где я расписалась в предоставленном журнале, не удержавшись и пробежав взглядом по подписям предыдущих адептов, из числа тех, кто некогда брал данный учебник. И была немного удивлена, заметив подпись — Уоррел, — выше моей собственной.

— Спасибо, мэтр, — сказала я.

Картрайт снова занялся чтением, а я прошла к крайнему и самому дальнему столу читального зала, где, позабыв обо всем, приступила к чтению книги, сама удивляясь тому, зачем все это затеяла. Мне стоило учиться, а я снова кормила свое любопытство. Ненасытное, как бездонный колодец.

Но книга так и манила меня. Так что, усевшись как можно удобнее на деревянном стуле, я раскрыла книгу и приступила к чтению.

Первая же глава повторила все то, что мне рассказал об мире отражения Дорнан. Только у него получилось все это описать в нескольких фразах, а здесь на подобное и немного нудное повествование, была выделена целая глава. Впрочем, пробежав взглядом по диагонали, я пролистала уже не нужную информацию, и начала читать следующую, в которой говорилось об особенности данного мира и опасностях, которые тот в себе заключает.

«Маг, попробовавший проникнуть в этот мир, может сгореть на месте», — писалось в книге под издательством некоего профессора Булфайзера. Я специально посмотрела имя автора, выведенное выцветшими золотыми буквами. Изданию было пара сотня лет, так что немудрено, что оно оказалось таким ветхим. Бумага была изначально плохой и дешевой и, полагаю, только магия мэтра Картрайта удерживала листки вместе не позволяя расползтись или разлететься. И сам текст был трудночитаемый. Так иногда бывает, когда слог автора тяжелый. Так что я пробиралась через эти дебри, делая свои выводы и коротко записывая заметки на последнем листе прихваченной тетради.

«Только умерший и воскрешенный может пройти в этот мир, — прочитала я. — Чаще всего, проход в мир отражения закрывают, чтобы никто не мог проникнуть туда. Но порой грани становятся тонкими, время истончает даже самые сильные заклятья. И тогда появляется портал, который может пропустить, или даже затянуть, в этот опасный мир!».

— Вот как? — проговорила удивленно и тут же поняла, что озвучила свои мысли вслух.

Сидевшие чуть дальше адепты шикнули на меня недовольно. Я мысленно хмыкнула, вспомнив, что никто и не подумал сделать мне замечание, пока разговаривала с библиотекарем.