Такое повторялось раз за разом, Шаманка пятилась и, скрипя зубами, все продолжала поднимать скар. Поредевшая сотня храмовой стражи сейчас уже не так наседала на нее, как устало резала сама себя.

А жрец, плюясь своей кровью из разорванного Быстрым горла, наконец извернулся и, зацепив его когтями, через голову стянул с себя варга и, шипя от напряжения, впечатал его в пол зала. Со свода посыпались ветки и мусор, Шаманка оглянулась, сразу потеряв контроль за скарами и быстро теряя их. Не обращая на меня внимание, жрец насел на варга, вколачивая его в камень. В него с визгом влетела Таша, и мы все воющим комков зубов, когтей и клинков покатились к стене, с грохотом впечатавшись в нее. Я сломал один из клинков, оставив его где-то в туше жреца и от души приложился об стену. Жрец двумя руками поднял за горло Ташу и, рыкнув, откинул ее в противоположную стену. Пролетев через весь зал, она упала у стены и задергалась, беззвучно открывая и закрывая пасть. Вцепившись когтями в мохнатое ухо жреца, я раз за разом вбивал в него свой клинок, пытаясь достать до мозга. Воя, он сграбастал меня своей лапой, с хрустом сломав ноги и оторвав с куском уха, несколько раз приложил об пол. После чего запустил в поднявшую голову Ташу. Отлетев от ее бока, я прокатился по полу и замер, пытаясь понять - жив ли я.

В глазах все плыло, в теле, казалось, не осталось ни одной не сломанной кости, и я просто выключил боль, сжигая остатки сил в благостном бесчувствии. Зрение рывком вернулось, рассеянное и плавающее, но достаточное чтобы понять, что и твари досталось. Тяжело хрипя, она заталкивала в себя сизые потроха, что вывалились из её разорванного брюха. Это Таша успела перед полетом в стену, вися в его лапах, задними ногами вспороть его почти от горла.

Возле моего лица стукнул об камень посох, скосив глаза, я посмотрел на Шаманку. Она опять стала горбатой и изможденной старухой со встрепанными космами грязных волос. Тяжело навалившись на посох, она наблюдала, как жрец, с трудом ковыляя от столба к столбу, потрошит пленников, на глазах оживая.

- Это, наверное, все? - голос ее был устал и скрипуч. - Славно повоевали. Стражи у него больше нет.

Я услышал нотки вымученной гордости за сделанное. Почувствовал, что у меня немного и с трудом работает одна рука, уперся ей и сел, привалившись к тяжело вздымающемуся боку Таши. Выплюнул себе на грудь крошево зубов пополам с кровью и оскалился ей в усмешке.

- Мы для него самое вкусное, быстро не умрем. Убей меня.

Сломанная челюсть и полное отсутствие зубов, сильно меняет голос и произношение, но она меня поняла. Кивнув, повела глазами в поиске оружия и, вспомнив, потянула из ножен нож на поясе. Прижавшись к мохнатому боку варга щекой, спокойно попрощался с ней, получив в ответ волну горького сожаления и просьбу простить их. С трудом потерся о шерсть щекой, утешая этого зверя, и кивнул Шаманке. Закусив губу, она шагнула ко мне, сжимая подаренный мной нож.