Протянув руку с верхней одеждой Ноалу, Лори заметила:

— Надеюсь, не каждая ваша встреча будет сопровождаться столь… радушным приветствием?

Мужчины блеснули улыбками и переглянулись.

Обстановка, которая была накалена, постепенно спадала.

Так как Лори уже решила, что отправится вместе с Ноалом прямиком в особняк, идти им предстояло в одном направлении все тем же составом.

Глава пятнадцатая

Глава пятнадцатая

Ноал кивнул охранникам и пропустил Лори вперед, но дверь девушке открывать не пришлось. На пороге возник геун Танаар, почтительно склонясь при виде киоса.

Однако стоило им зайти в прихожую и Ноалу снять свой камзол, обычно бесстрастное лицо геуна вытянулось и побледнело.

— Господин ранен?!

— Пустяки, это не более, чем царапина, — отмахнулся киос.

Как по команде в прихожей появились Куола, Рук и Ллориан, которые также ошарашенно уставились на порванную рубашку принца, испачканную в его же крови.

Куола вопросительно посмотрела на Лори и одними губами спросила:

— Это ты его так?

На что Лорлиона смогла лишь округлить глаза и покачать головой.

И как подруге подобное взбрело в голову?

Хотя если учитывать факт, что киос весь день провел с ней… и Куола наверняка была осведомлена о том, в какой именно день киос начнет изображать из себя роль невольного слуги (Суккуба же сама приложила руку к подобной затее! Среди множества пунктов заданий Лори отчетливо видела кругловатый почерк подруги на нескольких позициях)… Мало ли чего взбредет в голову опьяненной от дурмана власти «хозяйки»?..

Хотя телесные наказания слуг…

У Лори перед глазами почему-то сразу пронеслась картина, как Ноал, преклонив колени стоит перед ней со связанными руками, которые разведены в разные стороны. Его верхняя часть тела обнажена, он босой, в одних лишь брюках. Голова потуплена, темные волосы, которые отрасли за время рабства (почему-то в ее фантазии Ноал был рабом), падают на лицо, закрывая глаза.

Веревки, которые завязаны на его запястьях, тянутся к вделанным в стены кольцам, специально предназначенным для того, чтобы сдерживать ретивый нрав непослушных слуг.