— Мы знакомы будто целую вечность, — вдруг сказал Илиас, удивляя меня и родителей этой информацией, — переписывались очень долго, а потом Та-ня приехала ко мне во Фран-ци-ю.

Русский давался ему непросто, но он старался. Зато было похоже, что у Лиаса иностранный акцент. Я усмехнулась. Ага, приехала к тебе. Иномирный похититель.

— А потом всё так закрутилось… — я загадочно улыбнулась.

Мама с папой почему-то странно переглянулись, со знанием дела, и разулыбались. Ах ну да, у них и самих история любви так началась, что только в романах описывать. Илиас сжал мою ладонь, переплёл наши пальцы. Я посмотрела в его светло-карие глаза и сквозь иллюзию увидела блеск тёплого золота.

— Я тебя люблю, — проговорила одними губами.

— Ты — моё солнце, — читалось в его глазах.

Эпилог

Расскажу вам сказку. Интересную ли — не знаю. Но вот точно очень жизненную! Итак.

Жила-была девочка Танечка. Была она хорошей, умной и очень красивой. Мячики в речки не роняла и реветь особо не любила. Наша Танечка была очень прилежной девочкой, помогала маме, была папиной умницей и слушалась бабушку. И было у девочки всё хорошо и спокойно…

Пока один идиот не вырвал меня прямо из родного подъезда. Я зло смяла в пушистой маленькой когтистой лапке нежные цветочки с клумбы возле беседки и утробно зарычала. Конечно, цветы были ни в чем не виноваты, наоборот, они очень красивые и пахнут одуряюще. Но вот их хозяин… Будем считать, что бедняжкам просто не повезло!

Мне, такой же бедняжке, тоже не повезло. Меня вообще превратили в котёнка! Снова! В самого обычного маленького безобидного пушистика с толстой неповоротливой попкой, способного только возмущённо мяукать и зло шипеть на обидчиков.

— Татьяна! — раздался за кустами требовательный глас, заставивший меня невольно поморщиться.

И года не прошло, научился правильно выговаривать моё родное имя! Прям поаплодировала бы, да лапками особо не нахлопаешься. Р-р-р-р, так бы и прибила. Жаль, что не могу. Люблю его сильно, прибью, так плакать буду. Гад, Гадище, Гадское Мерзейшество!

Я припала к земле и медленно попятилась от злодея. Моя гордость не вынесет, если он начнёт снисходительно улыбаться, поместит к себе на ладонь и понесёт обратно в нашу роскошную берлогу. Ещё и гладить будет так, что придётся опять разрываться от желания замурчать и покрепче цапнуть за длинные пальцы одновременно.

Я отступила в кусты, напряжённо прислушиваясь. Где-то в вышине коротко весьма заинтересованно прочирикала птица, и я задрожала как лист на ветру от страха. Тяжко быть маленькой и хрупкой! Вот почему этот мракобес, магией наделённый сверх всякой меры, превратил меня в опять котёнка? Почему не в крупную кошку позубастее да покогтистее? Даже обидно.