— Как-то поздно, лучшую уже умыкнули, — ядовито парировал Эльмар, имея в виду неприступную Тати.

— Лишу наследства! — пригрозил король Эйдан.

Высочество выругалось и пулей вылетело из отцовского кабинета. Вот и как ему объяснить, что не может он жениться? В его голове и сердце только одна женщина, на которую так похожа Татианна. С того Опалённого портрета, пострадавшего больше всех.

Эта женщина уже много лет приходит к нему во снах и мучает своим весёлым смехом. Конечно, и ему, и королю Татианна популярно объяснила, что всё это — просто шалости этих странных артефактов, лишь остаточный след тех, кто был изображён на портретах. А король Эйдан и Эльмар оказались очень уж восприимчивы. Вот и вышло, что вышло.

Всё это принц прекрасно понимал, но не мог смириться. Отец вот смог избавиться от этой навязчивой влюблённости, когда женщина с его любимого портрета пришла к нему под ручку с древним герцогом и принесла покой и освобождение королевскому сердцу. Тогда-то король и расцвёл, он решил, что самое время начать жить так, как хочется ему. И сделал для этого всё.

Эльмар вышел в сад, залитый ярким солнцем. Ему такое успокоение не грозит. Его-то навязчивая любовь и знать о нём не знает, чтобы прийти и одним щелчком пальцев освободить. Принц опустился на нагретую солнцем мраморную скамейку возле фонтана. Капли воды долетали до него.

— Ну здравствуй, — пропел бархатный женский голос и рассмеялся.

Эльмар узнал бы этот смех из тысячи тысяч. Он подскочил и обернулся, боясь, что это лишь наваждение. Но нет, перед ним стояла солнечная блондинка с яркими голубыми глазами, как летнее небо, и улыбалась. Золотые кудри убраны в небрежный хвостик, тонкий стан облачён в платье из полупрозрачных слоёв, с цветочной вшивкой по верху.

— Чего язык проглотил? — весело сощурилась красавица.

— Не могу поверить, — выдохнул Эльмар, и девушка снова засмеялась.

— Я — Лазаринна, — представилась она и подала ему руку.

Принц бережно обхватил её и трепетно коснулся нежной кожи. Это она! Та, кого он любил, чей Опалённый портрет мучил его и сводил с ума! Это она. Лазаринна… Какое красивое имя.

— Татьяна попросила меня об одолжении, — проговорила она, — как родоначальница линии сердца я могу избавить тебя от наваждения. Ты сможешь жить дальше, любить, кого захочешь. Будешь свободен. Только вот я вижу, что ты этого отчаянно не хочешь. Почему?

— Потому что я никого больше не смогу полюбить так же сильно, — Эльмар прямо посмотрел в эти сводящие с ума голубые глаза, — потому что я наконец увидел тебя.

— Не может быть! — Лазаринна нахмурилась, — я же уничтожила свой портрет, когда уходила.