Но Арахт вовремя перевел свой взгляд от прибывшей твари, на шамана и спас ситуацию своим спокойным и безмятежным голосом, вернув часть самообладания Льеживалу.

— Мой… союзник. Желает заполучить приметы искомого беглеца. Я бы не назвал это действо приятным. Советую закрыть глаза…

Льеживал было хотел возразить, но покорно закрыл глаза и приготовился. Он не видел, как от бурлящего Мраком зеркала протянулся в его сторону тонкий клубящийся щуп, как только он коснулся лица шамана, Арахт властно приказал:

— А теперь ярко представь образ нашего бежавшего гостя!

Льеживал сделал, как было велено, и вдруг заорал, когда почувствовал в своём сознании кроткое присутствие ужасающего гостя, и то мимолетное чувство — надолго засело в его памяти, скорей всего — на всю оставшуюся жизнь…

ГЛАВА 27

ГЛАВА 27

Где-то на задворках сознания…

Тьма вокруг клубилась живыми образами и моментами из памяти. Глухой грохот, нестерпимый жар, помесь радости и отчаяния, а позже — изнуряющая жара перехода…

Тоска.

Разлука с кем-то родным, горесть, страх, обида на предательство и короткий триумф — все перемешалось в бесконечный, повторяющийся раз за разом, постоянно ускоряющийся хоровод давно ушедших чувств и былых воспоминаний.

— Ааааааааааарррррррррр…. - будто далёким могучим горном, разом всколыхнувшим все ожившие иллюзии, прозвучало откуда-то издалека. Но тот, к кому обращались — продолжал находиться в забытье. В этом месте и в это время — если данное определение вообще имеет возможность охарактеризовать происходящее — уже ничего не было важно.

— Йййййй! — вторая волна далёкого властного зова, грубо выдернула его из этого состояния, попутно разрушив все видения, и перед глазами встала маленькая яркая точка, а легкие наполнились прохладным воздухом в глухом хрипе.

— А — рий! — в последний раз зов коснулся его, пробуждая нечто давно забытое… или подменённое, называя его истинным именем. Будто зовущий всегда знал его настоящее имя, от чего душа начинала тянуться к этому всеобъемлющему свету, полностью принимая и вспоминая, кто он есть на самом деле!

Он тяжело задышал, выравнивая дыхание, и невольно схватился за левую часть груди, ожидая обнаружить там страшную рану от смертельного удара, но… там зиял лишь свежий рубец, а от былого смертельного ранения не осталось и корочки.

«Наверное, рана была не столь глубокой и меня подлатали местные врачи?» — появилась противоречащая мысль в голове, но здравый смысл и воспоминания о той боли сразу выбросили её на «свалку» разума.

До воспалённого сознания, наконец, дошло чувство холода, и чего-то очень мерзкого и вонючего, на чем сейчас он валялся. Непроизвольно повернув голову, с отдающейся болью в шее, он вдруг натолкнулся на стеклянный взгляд какого-то мертвеца рядом и хрипло вскрикнул от неожиданности. Подземелье отозвалось глухим, затихающим эхом.