Мгновение. Еще мгновение. Потерпеть ещё немного. Линии соединились, кровь на поверхности гранитной плиты вспыхнула проявленной силой, образуя рисунок, и испарилась, впитавшись.

Родовой гобелен на потолке засиял мириадами звезд, которые закружились в бешеном темпе, приближая ко мне наше созвездие – я, дядя, Аксель, отец…

Вспышки становились чаще и чаще, и вот вращение звезд остановилось. Прямо передо мной ярко сильно и ровно сияла звезда Акселя. Дядина светилась ещё ярче, так ярко, что слепило глаза. Звезда отца была тусклой – потухший гигант, а моя… моя звезда была немного сбоку.

Почти такая же яркая, как дядина, она пульсировала неровными вспышками света. И… моя звезда была двойной. Двойная звезда Вайи Блау. Вокруг более яркого гиганта по определенной траектории вращается маленький затухающий спутник, именно и создавал неровную пульсацию.

Двойная звезда. Псаки, демоны и все порождения грани! За что же ты так со мной, Великий!

Значит, в этой части псаковы аларийские хрычи сказали мне правду. Первый ритуал был закончен, я попыталась убрать ладони с алтаря, потому что уже увидела все, что хотела, но не смогла.

Меня не пускал Алтарь.

Я попыталась снова, но руки как-будто впаяли в камень намертво. Начавшие затягиваться порезы снова открылись и кровь хлынула щедрым потоком, начиная заполнять бороздки на алтарном камне. Ритуал? Но я не читала катренов, не плела чар, не просила. Я не запускала никакой ритуал.

Кровь побежала быстрее, стремясь замкнуть рисунок на алтаре, и в этот момент пол вокруг меня пришел в движение.

Вращение со скрежетом. Казалось механизм заржавел, или песок попал между плитами, и теперь мешает плавному ходу, потому был звук трения камня о камень, когда плиты истираются в пыль.

Сегменты вокруг алтаря пришли в движение, меняясь местами. Одна плита уходила вниз, ее место занимала другая, как в детской головоломке, чтобы собрать какой-то рисунок, нужно правильно сложить кусочки. Плиты двигались, формируя новый рисунок на полу. Рисунок какого-то рунного круга.

Я бестолково дергалась, снова и снова, пытаясь отодрать руки от Алтаря, от усердия я даже прикусила губу до крови. Бесполезно. Наверное, так чувствуют себя пришпиленные на иглу бабочки, они тоже трепыхаются до тех пор, пока теплится жизнь.

Кровь бежала все быстрее и быстрее, бороздки на граните заполнились уже наполовину, когда движение плит пола вокруг меня остановилось с четким щелчком, который прозвучал оглушительно в наступившей тишине.