За то, что наши сокровища украли. За то, что наши сокровища убили.

За то, что подлая, за то, что считает, что ей все должны, потому что она Блау. Я ненавидела ее за то, что позволила умереть Нэнс. Так глупо. Я ненавидела ее за то, что Данд умер, чтобы она жила. Я презирала ее за то, что она не смогла защитить наследие и просто сдалась, опустила руки.

Бесполезная. Тупая. Безвольная. Разряженная кукла.

Я ненавидела себя.

Я ненавидела Вайю Блау до зубовного скрежета. Я ненавидела себя сильнейшей лютой злобной ненавистью. Это тот костер, который не дал потухнуть искре моей души. Это то, с чем я жила каждое мгновение прошлой жизни. Это то, что я принесла сюда, в эту жизнь.

Неумение прощать. Такое нельзя простить. Такая недостойна жить. У такой не должно быть вторых шансов.

У меня не должно быть вторых шансов.

Я ненавидела и презирала себя сильнее, чем кого-либо. Никто из Империи не удостаивался такой чести от Вайи Блау. Я сама была судьей, я сама вынесла себе приговор и привела его в исполнение. Именно поэтому целительский контракт с шестнадцатым Легионом.

Чтобы сдохнуть.

Я двигалась, жила, лечила, но это единственное, чего я хотела на самом деле. Понести наказание, отработать свою кару и наконец-то иметь право сдохнуть.

Просто сдохнуть, приведя приговор в исполнение, и прихватить с собой как можно больше таких же тварей, как я. Тех, что предали. А я предала Род. Я предала свои сокровища. Я не справилась. Я не смогла. Не успела. Не…

И юную деву этого Мира я ненавидела такой же чистой незамутненной ненавистью. За голубое платье с рюшами, за счастье в глазах, за дебильную улыбку в зеркале истины, за то, что сдалась, и не стала бороться со мной за свою жизнь, за то, что посмела так бездарно сдохнуть в шахтах. За то, что остался только осколок души.

Она тоже недостойна жить. Она слабая. Она не справится. Уже не справилась. Даже слабее, чем была я.

И ещё, потому что это все – её.

Чужое.

Чужая душа. Чужой мир. Все – её. Ее дядя, ей – любовь Акселя, ее Фей-Фей, Данд, Нике, все ее, и даже сила и та чужая.

У нее было все, и она сдалась и сдохла.

И завидовала юной деве Блау. Завидовала так, что почти задыхалась. Потому что первый раз в своей жизни я так хотела чужое, хотела так, что просто мутнело в глазах, забрать, выцарапать, присвоить, отвоевать. Мое. Мое. Мое. Звучало внутри.

Мой мир. Мой Род. Моя сила. Моя Империя. Мое право.

Кто будет жить. Кто будет жить. Кто будет жить. Пел свет вокруг серебряными колокольчиками.