Я бежала скачками, огибая волну воды, ныряя под полосы пламени, скользила по каменному основанию, уходя от столкновения.
Ликас сегодня явно не в форме – я уже видела, как начинают дрожать застывшие чары. Устал?
Я почти достигла края круга, когда последняя огненная полоса, которую, я помнила отчетливо, создал Виктим ожила, зашипела и хорошенько приложила меня напоследок, полоснув по лицу наискось – щеку обожгло, и я кубарем выкатилась из круга прямо под ноги одного из стариков.
Глава 143. Да пошел ты!
Глава 143. Да пошел ты!
Виктим мерзко усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, и провел пальцем по щеке. Я подняла в ответ средний палец, продемонстрировав жест, который должен понять даже отсталый алариец. И потом с трудом криво улыбнулась нахмурившемуся Наставнику — лицо полыхало.
Ликас молчал, над кругом зависла тишина, и только ветер свистел сверху. Наставник не двигался, но Виктим сделал шаг назад, потом ещё один, попятился… и уже из-за спин Старейшин завопил.
— Предатель!!!
— Как ты посмел!
Возмущенные возгласы звучали со всех сторон – старики были по-настоящему в ярости, такой, что казалось, сейчас полыхнёт всё вокруг. Трибуны опустели мгновенно, просто в один миг — раз, и верхние террасы совершенно пусты, и только ветер скандирует сверху, подхватывая слова.
Хакан – молчал, но даже он с явным недовольством поджал губы, сверля племянника взглядом. Седая дама перестала пыхать трубкой, просто забыв про это в суматохе. Единственный, кто явно был в восторге — это Старейшина с юга, в белом бурнусе — он подмигнул мне и отдельно одобрительно отсалютовал Ликасу.
Щеку дергало от боли, я отряхнула руки от камешков и поднялась. Став плечом к плечу к совершенно невозмутимому Наставнику.
– Изгнать! Решим в круге!
— Тише… давайте послушаем, что скажет Хранитель…, – мягко увещевал Хакан, выйдя из ступора.
— Изгнание! Изгнание! Изгнание! — звучало со всех сторон веско и тихо, они уже всё решили и не собирались слушать никаких объяснений.
– Неприкосновенность, — прозвучал низкий голос сзади и я резко обернулась. За нашими спинами стояли четверо. Когда они появились на площадке? Один -- солидный кряжистый аллари в возрасте, настоящий великан, в его таборных косах мелькало много серебряных нитей, двое – возраста Ликаса, и один совсем зеленый алариец – худощавый и жилистый, юнец делал серьезное лицо, копируя старших, но смуглый нос то и дело косил с любопытством и явным сочувствием в мою сторону.
Я уставилась на мальчишку в ответ, и он сразу отвернулся, глядя только прямо перед собой – на кучку стариков.