Вряд ли от Тани будет много проку, однако пара удачных выстрелов в сгрудившихся —

тоже полезно. Не думаю, что они сообразят про два ствола, а значит, скорострельность преувеличат и станут бояться. Уже жирный плюс.

— По моей команде, — напоминаю, прекрасно зная, как хочется начать при виде замечательных мишеней. Но с такой дистанции шанс промахнутся слишком велик. —

Входишь в транс…

Между прочим, никаких колебаний на предмет священности жизни Таня при предварительном разговоре не испытывала и сейчас не колеблется. Волшебник из меня тот еще, насобачился на нескольких стандартных приемах и регулярно упражняюсь в «щите», стрельбе камнями и работе с землей, благо последнего в эти дни масса, не растекаясь Даром во все стороны. Универсалы редко достигают высокого уровня. А

специализация на боевом применении может дать и заметный перевес в драке. Тем не менее, стал замечать, что по части эмпатии заметно продвинулся. В трансе эмоции чужие неплохо ловлю. Таня сейчас испытывает исключительно азарт и уверенность.

— Огонь! — командую торопливо, нажимая на спусковой крючок, когда Даффи

О’Доэрти уставился прямо на меня, будто видит с такого расстояния. А может, и чует.

146

Если я ощущаю девушку и ее переживания, почему ему не определить опасность? И

потом, не зря же поднимает руку?!

Его крепко дернуло при попадании, ошибиться невозможно, но при этом вовсе не упал мертвый, как я надеялся. Видимо, воздушная «броня» выдержала. Правда, и огненный шар, которым собирался нас угостить, расплескался на земле недалеко перед стеной. К

сожалению, всем хорошо мое оружие, но стрелять дробью по альбиносу бессмысленно, если уж бронебойный не берет. А перезарядка занимает время.

Он успел первым, и на этот раз здание ощутимо вздрогнуло, когда файербол шарахнул чуть ниже необходимого. Рядом что-то выкрикивала Таня, носились лошади, падали люди, но я был сосредоточен на главной задаче. Если не сейчас — уже не получится, будет беречься вдвойне. Вторая пуля пошла сознательно ниже. У нормальных вояк должен быть рефлекс прикрывать верхнюю половину тела. Ниже держат щит, легкая юбочка из металлических полос, а на ногах поножи. И я попал! Не просто в бедро — судя по итогу, насквозь прошил и заодно убил коня, грузно повалившегося набок.

Перезаряжая, глядел с тоской, как человек с тяжелейшим ранением в ногу, фактически у него должно было раздробить кость, встает и, яростно крича, швыряет в мою сторону нечто ощутимо крупное, горящее не хуже солнца, смотреть больно, и размерами с апельсин. Третий выстрел навскидку — какое там прицеливание, исключительно на рефлексах, — и жесткая волна бьет в спину, вышибая дух. После запуска файербол идет самостоятельно, и он кинул первым. Исправить неудачно выпущенный не удастся, однако кто первый, тот и съел.