Увы, успехи были довольно скромными. Только сейчас, когда появилось время, чтобы все тщательно проверить, я увидел, сколько дыр и даже целых кусков памяти отсутствует. Причем ряд провалов появились совсем недавно, уже после столь неожиданного, оставшегося также непонятным, перемещения из деревни возле замка неизвестно куда. От части воспоминаний были лишь отдельные перескакивающие через зияющую пустоту фрагменты, смысл которых, вообще, ускользал от понимания. Хорошо, хоть кто я и как зовут, не забыл: Элинэ Сатинэль Люцифиано — дочь герцога Даниэля Люцифиано. Недавно исполнилось двенадцать лет, первое совершеннолетие. Даже дату рождения помню. Как-то так. Вот только… почему являясь женщиной, я говорю в мужском роде и чувствую себя мужчиной?! И ведь это появилось не сейчас, даже помню, как испытал удивление и шок, когда осознал себя после… после чего? Болезни? Несчастного случая? Полная пустота и ни одного ответа.

Самое первое воспоминание относится к тому моменту, когда я очнулся в постели, а на меня смотрел отец, а рядом стоял его друг Анри. Остались ощущения радости и счастья исходящие в тот момент от папы. Помню его объятия и слезы, когда мне опять стало плохо. Помню, как меня, похоже, заново учили говорить и рассказывали обо всем вокруг. Причем делалось это мысленно, через возникшую между нами «связь». Артефакт за спиной, позволяющий ходить. Стражники и прислуга замка, внимательно следящие за каждым шагом, стараясь делать это ненавязчиво. Непонятные эмоции любопытства, страха и умиления.

Похоже, со мной что-то произошло и еще тогда, в первый раз была потеряна память обо всей прошлой жизни. По какой-то причине папа так ничего и не рассказал, а я почему-то не спрашивал. Странно, но наверняка этому есть объяснение, которое было благополучно забыто. Повертев в уме и попытавшись хоть как-то состыковать все обрывки образов и остатки ощущений, пришел к выводу, что наверно смертельная болезнь. И единственный способ, который смог придумать папа, это превратить меня в «химеру», одну из тех, кого он когда-то делал. Может именно тогда поменялось тело. Или, наоборот, сознание. Второй вариант наверно более правильный, окружающие же не удивлялись тому, что я девочка. Вот только несколько попыток думать о себе в женском роде полностью провалились.

Ну и ладно, более важно то, что именно в этом месте воспоминаний, возникали ощущения, что я был не один. Кто-то постоянно находился рядом. Радовался, огорчался, спорил и переживал. Мы даже ели вместе и, похоже, спали в одной постели. Но вот кто это? Брат? Сестра? Или… мама? Почему я ее не помню, а папа ни разу ничего не сказал? Почему в своих воспоминаниях, несмотря на оставшиеся чувства, я вижу одну кружку, одну тарелку и один комплект одежды?