Через бесконечно долгие двадцать секунд, я сидел на обломках шкафа и, держась за сломанные ребра, боялся вздохнуть. В последней атаке ей все-таки удалось пробить мою защиту, сломав себе при этом руку и пропустив мощный удар в челюсть. Резко потерявшая интерес к происходящему противница, сейчас сидела под стеночкой и пыталась собрать глаза в кучку, от дополнительного удара бетоном по затылку. Я же в свою очередь, болезненно морщился, чувствуя как пробивший селезенку обломок ребра, медленно выползает из поврежденного органа и пытается встать на место. Видя, что девочка тоже потихоньку приходит в себя я выставил вперед пустые руки и пошел на контакт.

— Это не наш, — прошептал Томаш.

До дома добрался все также быстро и без приключений. К рассветным сумеркам, даже неутомимые алкаши брали таймаут и отправлялись на отдых, поэтому двор встретил меня пустотой и диким нагромождением машин у подъездов. Блин, ну как в Москве, честное слово! С трудом втиснув старенького Мерина, в чудом сохранившуюся нишу у фонаря, я вытащил безвольное тело из машины и, закинув на плечо, достал ключи…

— А ты видишь у нас кольцо на пальце? — вопросом на вопрос ответил Томаш.

— А что тебя удивляет? — спросил я, — ты же сама говорила, что раньше вы считали людей скотом, а некоторые, судя по всему, и до сих пор так делают.

— Какой уж есть, не нравится — иди, поищи себе другого.

— Задание опять, небось, какое-то дали?

— Ну, у нас это все равно, что слуга, так что садись, давай с нами, выпьем за встречу. Меня зовут Томаш, а этого здоровяка, как ты уже слышал, Ян.

— С дороги я уже успела отдохнуть еще вчера, — засмеялась она, принимая протянутую ей руку и поднимаясь вверх по лестнице уже вместе с главой, — так что мы можем все обсудить прямо сейчас, не откладывая важных дел на потом.

— Нет, конечно, сейчас век информационных технологий, и накопать можно практически все что угодно и на кого угодно. Но если учесть какой пост занимает твой отец и кем он является, то такими любознательными личностями тут же заинтересуются еще более любознательные ребята, которым это уже положено по должности. И тут мы опять приходим к такому же результату.

— Пью, — улыбнулась она, — и все-таки ты, это он. Слова другие, но манеры ничуть не изменились.

Фу, сразу стало легче. Теперь можно принимать удары на жесткий блок, не боясь за сохранность костей. Девушка это почувствовала практически сразу, попытавшись перебить мне голень каким-то хитрым ударом и теперь болезненно морщилась, уйдя в оборону и приходя в себя. Что милая, не нравится? Я тут тебя лечу, значит, а мне вон какая благодарность?