— Мы согласны быть вашими послами, о достойнейшие Семеро, — оценив ситуацию, заверил Кнеша. — Что прикажете передать Императору? И не подскажете ли, как до него добраться?

— Отравитель, — вздохнул Брольгон-Тун. Кнеша уставился на него в недоумении.

— Тут недалеко живёт отшельник, делающий яды, — пояснил другой кову. — Он тоже вайклу и скоро направится в Лирд'Алль. Скорее всего, он согласится вас проводить.

— А передать, — мрачно сказал Ульми-Тун, — только вот это.

Он что-то прошептал, провёл рукой по своему посоху — и вдруг оторвал от него кусок, легко, как от глины. Комок мягкого вещества шлёпнулся к ногам Кнеши, а через секунду стал кинжалом с окровавленным лезвием. Кнеша побледнел — Мей не знал, от унижения или страха, поэтому решил подобрать послание сам. Что ж, Отравитель так Отравитель.

ГЛАВА IV

ГЛАВА IV

Белка ушёл с Карпом, Чибисом и Волком, едва забрезжил рассвет. Путь до Яргли предстоял неблизкий, а единственную дорогу завалило снегом. Мачеха ворчала, отбирая ему вещи потеплее — отбирая в основном из-за того, что отец не спускал с неё глаз. Утро пронеслось в унылых прощаниях; Белка напоследок получил тумака от Выдры, гостинец от тётки Бобрихи и плетёный оберег от дяди Крота. Ласка, уже давно не баловавшая его вниманием, теперь озадаченно расплакалась, а Синичка заливисто хохотала, как раньше: в силу возраста она не поняла, что происходит.

Отец не ложился всю ночь, и глаза у него к утру казались ещё глубже запавшими и потемневшими. Когда дружинники уже возились с конями у крыльца, он подозвал к себе Белку и долго смотрел на него, нахмурившись.

— Кабы знал, что это будешь ты, — глухо промолвил он наконец, — по-другому бы воспитал тебя. Ну, да теперь уже поздно.

Белка молчал, втянув голову в плечи. Не знал, что говорить.

— Что ж, значит, служба Лирд'Аллю... Это не самое худшее, что могло ждать тебя, — он тяжко вздохнул и добавил: — Наверное... Ты слышал, Белка, что я не люблю Императора, но за ним будущее, время Князей прошло. Сейчас нам всем приходится делать выбор. Видишь, выпало тебе быть имперским воином...

Белка шмыгнул носом; глаза позорно защипало, и он отвернулся; стал наблюдать, как за окном Чибис седлает вишнёвого коня, ласково потрепав его по холке, а красивое животное довольно всхрапывает. Белка сам не понял, почему ему вдруг стало так грустно — из-за надвигающейся разлуки или из-за разочарованного, тревожного тона отца.

— Нет в тебе, что скрывать, большой силы, — продолжал отец, будто не заметив, — но это дело наживное. Главное — чтобы здесь ветер не гулял, — он постучал пальцем по лбу. — Всегда думай, прежде чем сделать. Ты, может, у меня и не княжеских кровей, и не купеческих, но парень с головой, а это всего важнее...  — отец вздохнул ещё раз и, притянув Белку к себе, взъерошил ему волосы; это ввело его в ступор: отец был крайне скуп на ласку и свысока относился ко всяким нежностям. — Времена нынче неспокойные, сам знаешь. Много лихих людей, которые ищут, чем поживиться. К тому же — южане, а тут ещё нечисть болотная, говорят, бунтует... Но война скоро кончится, Серому Князю надеяться не на что...