— Это что такое, Локву-Шай?! — заверещал второй кову, возмущённо тараща глаза. — Ты разводишь разговоры с вайклу?

— У них нет оружия, — смутившись, попытался оправдаться первый. — Кажется, они безобидны...

— Безобидны? — круглые красные глаза почти вылезли из орбит. — Вайклу не бывают безобидными! Ты должен был сразу убить их!

В лице Кнеши что-то дрогнуло; Мей знал, что он сдерживает смех. Интересно было бы посмотреть, как болотный народец попытается справиться с ним — а тем более с ними обоими.

— Они же не имперцы, Ройлок-Шай... Наверное, с островов...

— Наверное? — Ройлок-Шай свирепо зыркнул на Мея и отрывисто бросил: — Имена? Кто вас послал и зачем?

— Никто. Мы пришли сами и с добрыми намерениями.

— Конкретнее, человек. Поколения таких, как ты, сначала держали нас в рабстве и ставили не выше скота, а потом, когда мы восстали — гнали и истребляли нас, — в писке кову звучала неподдельная горечь. — Какие у тебя добрые намерения? Растащить наше имущество? Или снова объявить врагами ваших богов?

— Ничего подобного. Мы...

— Так вы служите Императору или Серому Князю? — перебил Локву-Шай. Мей, впервые слышавший эти титулы и начинавший злиться, уже собрался ответить «Никому», когда Кнеша уверенно сказал:

— Серому Князю.

Дёрнувшись от неожиданности, Мей пристально посмотрел на него. Совершенно безмятежное лицо. Кнеша не был склонен к безрассудству и не сделал бы такого заявления без готового плана, так что можно ему и довериться.

Правда, самые низкие и бесчестные поступки он тоже всегда совершал по плану и с холодной головой. Но это уже другой вопрос. Поколебавшись, Мей кивнул.

Такой ответ, казалось, заставил Ройлок-Шая засомневаться: он взглянул на напарника, а потом растерянно затряс головой, так что задрожали кончики ушей — в другое время это было бы уморительным зрелищем.

— Отведём их к Семерым? — предложил Локву-Шай.

— Ну, раз они и вправду не служат Лирд'Аллю...  — протянул Ройлок-Шай, а потом добавил: — Но, если вдруг что, глотать тину за нерадивость будешь ты.

* * *

Карлики-кову какое-то время вели их через Топь, нащупывая почву посохами. Мей успел одними губами шепнуть Кнеше «Почему Князь?», но тот улыбнулся и промолчал, а горло Мея — там, где оставили печать Узы — стало чуть саднить (обычно это значило что-то вроде «Не волнуйся, всё под контролем»). Шли они всё более уверенно, туман отступал и наконец исчез совсем. И, как только он расступился, Мей остолбенел.

Он повидал много зданий — от нищенских лачуг до замков, от храмов и лечебниц до лавок, трактиров, притонов, но такого, как в этой низинке, ещё не встречал. Будто из самой наполовину заболоченной, подмёрзшей земли вырастало грандиозное сооружение из материала, похожего на светлую древесину. Вот только нельзя было разобрать, где корни, ветви и стволы: какие-то причудливые завитки разных форм и размеров сплетались в этажи, пролёты и арки, ступени и переходы. Всё вместе напоминало не то кучу хлама посреди безмолвной болотистой пустоши, не то плод фантазии безумного архитектора. Строение уходило далеко ввысь и вдаль, обрастая странными пристройками и многослойными стенами. Внизу, у высоких дверей, сновали остроухие карлики; на одном из балконов кову затрубил в рог. Пока они приближались, отовсюду слышалась визжаще-квакающая речь; Мей не знал, что и думать.