Что-то глухое, забытое зашевелилось в Сейхтавис, стиснуло горло; она поднялась, не в силах продолжать. Может быть, это и есть ответ?...

Сейхтавис методично умылась в тазу, расчесала волосы костяным гребнем, стянула их в тугой аккуратный узел и надела своё белое облачение. Из небольшого зеркала на неё смотрела женщина средних лет — изморённая, бледная, с потухшим и тёмным взглядом. Наверное, было даже что-то привлекательное в разрезе глаз или в линии рта — но и им, конечно, далеко до миндалевидных глаз и точёных, болезненно-ярких губ Ашварас.

Сейхтавис вздрогнула. Надо же — снова Ашварас, и снова в связи с плотской красотой, которой служительница Богини не должна придавать значения. Нужно положить этому конец.

Приоткрыв дверь спальни, Сейхтавис трижды хлопнула в ладоши, и через минуту из смежной комнаты подбежала запыхавшаяся послушница — её помощница и личный секретарь. Предупредительность и вечный испуг застыли на её круглощёком веснушчатом личике.

— Доброе утро, Верховная. Вы сегодня ещё раньше обычного.

— Да хранит тебя Матерь, Тиритис. Есть что-нибудь срочное?

— Да, — Тиритис суетливо застучала маленькими табличками, которые принесла с собой. — Счета за последний месяц, которые Вы просили, готовы.

— Ладно, это успеется. Мне бы хотелось...

— Ещё я не сказала Вам: вчера на занятии на третьем ярусе лопнул котёл. Прикажете заказать новый в городе?

— Да-да, только позже. Тиритис, мне нужно...

— Ах, простите! — помощница всплеснула руками, несколько табличек посыпалось на пол; покраснев, она бросилась на колени, чтобы собрать их, и уронила остальные. Сейхтавис нетерпеливо вздохнула: Тиритис всегда отличалась неуклюжестью, но была услужлива и расторопна. — Верховная, я забыла главное. Несколько девочек из младших учениц проснулись с лихорадкой, и довольно сильной. Прикажете прервать занятия?

— Нет, конечно. Горячий отвар, отправить в лазарет и отделить от здоровых, я потом сама осмотрю их... Сейчас не до того. Тиритис, позови ко мне сестру Ашварас.

Тиритис встала, стискивая последние таблички, и изумлённо заморгала.

— Ашварас? Прямо сейчас?

— Да, как можно скорее.

— Но... Она могла ещё даже не встать...

— Значит, разбуди. Скажи, что это срочно.

— Да, Верховная, как Вам будет угодно, — протараторила послушница, смущённо пряча глаза; Сейхтавис догадалась, что пересуды об Ашварас и до неё добрались. Дело совсем плохо.

— Не мне, Тиритис, — из-за окна раздался утренний крик чайки, и Сейхтавис вздрогнула, точно её окликнули. — Скажи, что это воля Великой.

Взгляд девушки из удивлённого стал испуганным. Такая формулировка от Верховной во все века существования Ордена не предвещала ничего хорошего.