Конечно, Магдалена прекрасно понимала, что доном Мигелем движет исключительно желание позаботиться о ней. У него даже в мыслях не было оскорбить или унизить любимую тётушку и воспитательницу. А ведь он вполне мог, на правах Сеньора, приказать ей остаться в городе или отправиться домой сухопутным путём, так-как морской был опасен. Я думаю даже, поступи он подобным образом, реакция с её стороны не была бы такой бурной. Пираньи привыкли подчиняться приказам своего господина, а он как раз таким господином являлся для всех, кто был с ним в экспедиции. Кроме меня, может быть.

Но дон Мигель не привык ещё к этой роли, хоть во время нашего предыдущего похода и проявил неплохие качества лидера. Теперь же решение вопроса с Магдаленой приватным путём было его ошибкой, а приказывать что-либо после ссоры было бы и вовсе тиранством. В общем, Магдалена отправилась с нами дальше, и я уже прикидывал, кто из нас лучше подойдёт, в случае чего, на роль повитухи.

Ганс точно не годился — в таких делах он трус. Дон Мигель справился бы, будь у него две руки, но как всё сделать одной, я не представлял. От меня точно будет мало толку, ввиду моей нынешней физической организации. Будь я драконом, ещё можно было бы попробовать, но попугай…

Вся надежда была на стариков свирров. Они люди пожившие и много чего повидавшие. Если дело дойдёт до крайности, и мы будем далеко от берега, где даже в обычной деревне можно получить помощь, надежда останется только на их жизненный опыт. Но до этого у нас так и не дошло.

Проведя в Амстердаме около трёх недель, мы отплыли в сторону Исландии с грузом сахара и шёлковых нитей, по-прежнему изображая из себя небогатых торговцев. Теперь у нас не было охранной грамоты адмирала Дрейка, но в северных морях она бы нам и так была ни к чему.

Интермеццо двадцать четвёртое — эсти

Интермеццо двадцать четвёртое

— эсти

По крайней мере, быстроходный приватир, встретивший нас на второй день после того, как «Анхелика» отчалила от пристани в Амстердаме, никаких бумаг не потребовал.

Узкая длинная лодка с бортами такими низкими, что они едва не касались воды, бесшумно вынырнула из тумана и устремилась к нам с уверенностью, граничащей с наглостью.

Люди, которые сидели на вёслах в этой посудине, могли привести в замешательство кого угодно! Представьте десяток невысоких, жилистых, невероятно тощих мужиков, одетых в такие гнилые лохмотья, что проще было бы опутать себя морскими водорослями. Свои волосы эти типы видимо никогда не стригли и не чесали. Я уже не говорю про мытьё, а потому непонятно было какого цвета эти жеваные патлы, свисавшие ниже пояса. Картину дополняли сморщенные лица землистого цвета и водянистые глаза, толи зелёные, толи голубые. Прям, команда утопленников!